Заветные русские сказки

Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь так и обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.

Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему.

– Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу! – сказал Кожемяка и стал уже двери ломать.

Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле.

Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту:

– Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой.

– Хорошо, – сказал Кожемяка, – надо межу проложить.

Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу пропахивать; Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского.

– Ну, – говорит змей, – теперь мы всю землю разделили!

– Землю разделили, – проговорил Никита, – давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут.

Взъехал змей на середину моря. Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а борозды не трогают; а кто не знает, от чего эта борозда, – называет ее валом.

Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не́ взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.

Шабарша

Ай, потешить вас сказочкой? А сказочка чудесная; есть в ней дива дивные, чуда чудные, а батрак Шабарша из плутов плут; уж как взялся за гуж, так неча сказать – на все дюж!

Пошел Шабарша по батракам жить, да година настала лихая: ни хлеба никакого, ни овощей не родилось.

Вот и думает думу хозяин, думу глубокую: как разогнать злую кручину, чем жить-поживать, откуда деньги брать?

– Эх, не тужи, хозяин! – говорит ему Шабарша. – Был бы день – хлеб да деньги будут!

И пошел Шабарша на мельничну плотину. «Авось, – думает, – рыбки поймаю; продам – ан вот и деньги! Эге, да веревочки-то нет на удочку... Постой, сейчас совью».

Выпросил у мельника горсть пеньки, сел на бережку и ну вить уду.

Вил, вил, а из воды прыг на берег мальчик в черной курточке да в красной шапочке.

– Дядюшка! Что ты здесь поделываешь? – спросил он.

– А вот веревку вью.

– Зачем?

– Да хочу пруд вычищать да вас, чертей, из воды таскать.

– Э, нет! Погоди маленько; я пойду скажу дедушке.

Чертенок нырнул вглубь, а Шабарша принялся снова за работу. «Погоди, – думает, – сыграю я с вами, окаянными, штуку, принесете вы мне и злата и се́ребра».

И начал Шабарша копать яму, выкопал и наставил на нее свою шапку с вырезанной верхушкою.

– Шабарша, а Шабарша! Дедушка говорит, чтобы я с тобой сторговался. Что возьмешь, чтобы нас из воды не таскать?

– Да вот эту шапочку насыпьте полну злата и се́ребра.

Нырнул чертенок в воду; воротился назад.

– Дедушка говорит, чтобы я с тобой сперва поборолся.

– О, да где ж тебе, молокососу, со мною бороться! Да ты не сладишь с моим средним братом Мишкою.

– А где твой Мишка?

– А вон, смотри, отдыхает в яру под кустиком.

– Как же мне его вызвать?

– А ты подойди да ударь его по́ боку; так он и сам встанет.

Пошел чертенок в яр, нашел медведя и хватил его дубинкой по́ боку. Поднялся Мишка на дыбки, скрутил чертенка так, что у него все кости затрещали. Насилу вырвался из медвежьих лап, прибежал к водяному-старику.

– Ну, дедушка, – сказывает он в испуге, – у Шабарши есть средний брат Мишка, схватился было со мною бороться – ажно косточки у меня затрещали! Что ж было бы, если б сам-то Шабарша стал бороться?

– Гм! Ступай, попробуй побегать с Шабаршой взапуски: кто кого обгонит?

И вот мальчик в красной шапочке опять подле Шабарши; передал ему дедушкины речи, а тот ему в ответ:

– Да куда тебе со мной взапуски бегать! Мой маленький брат Заинька – и тот тебя далеко за собой оставит!

– А где твой брат Заинька?

– Да вон – в травке лег, отдохнуть захотел. Подойди к нему поближе да тронь за ушко – вот он и побежит с тобою!

Побежал чертенок к Заиньке, тронул его за ушко; заяц так и прыснул, чертенок было вслед за ним!

– Постой, постой, Заинька, дай с тобой поравняться... Эх, ушел!

– Ну, дедушка, – говорит водяному, – я было бросился резво бежать. Куды! И поравняться не́ дал, а то еще не сам Шабарша, а меньшой его брат бегал!

– Гм! – проворчал старик, нахмурив брови. – Ступай к Шабарше, и попробуйте: кто сильнее свистнет?

– Шабарша, а Шабарша! Дедушка велел попробовать: кто из нас крепче свистнет?

– Ну, свисти ты прежде.

Свистнул чертенок, да так громко, что Шабарша насилу на ногах устоял, а с дерев так листья и посыпались.

– Хорошо свистишь, – говорит Шабарша, – а все не по-моему! Как я свистну – тебе на ногах не устоять, и уши твои не вынесут... Ложись ничком наземь да затыкай уши пальцами.

Лег чертенок ничком на землю и заткнул уши пальцами; Шабарша взял дубину да со всего размаху как хватит его по шее, а сам фю-фю-фю!.. посвистывает.

– Ох, дедушка, дедушка! Да как же здорово свистнул Шабарша – ажно у меня искры из глаз посыпались; еле-еле с земли поднялся, а на шее да на пояснице, кажись, все косточки поломались!