Заветные сказки

Устали друзья спорить с Иовом. В спор вступился ещё один, откуда-то взявшийся мужик, Елиуй, из племени Рама, сын Варахиила Вузитянина. Он напёр на Иова вплотную, целых четыре речи толкнул. Хотел стать посредником между Иовом и его друзьями. Елиуй объяснил жизнь как предостережение и помощь, посредством которых человек возвратится к вере и чистоте перед Богом.

(Исследователи полагают, что неожиданно появившийся Елиуй в ранней Книге Иова не был. Он как раз и нужен был для связки спора между Иовом и его друзьями. Тоже, конечно, этот эпизод представляет историческую ценность, хотя и вписан был, вероятно, значительно позднее первоначального.)

У Елиуя тоже странные фразы прозвучали (34:10,11):

«Не может быть у Бога неправда или у вседержителя неправосудие. Ибо Он по делам человека поступает с ним, и по путям мужа воздаёт ему».

И примерно так: разве можно Всеправедного обвинять? Ты, Иов, безрассуден и легкомыслен.

«Бог велик, и мы не можем познать Его; число лет Его неисследимо» (36:26). «Вседержитель! мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает» (37:23).

Господь слушал-слушал этот бред и не выдержал: пока Елиуй изливался в своём красноречии, Он наслал большую бурю. И из этой бури Иов услышал голос Господа (вот и опять – приходи и бери!). И вот Бог из бури устраивает Иову допрос с пристрастием или экзамен (не ошибусь, сказав, что экзамен был на уровне ЕГЭ).

Вопросы сложные не только для Иова, находящегося, практически в бессознательном состоянии, но и для любого хоть сколько-нибудь здравомыслящего человека, когда-либо жившего и живущего сейчас на Земле: где ты был, когда Я творил землю? где ты был, когда Я управлялся с морем и облаками? управлял ли ты утром и приказывал ли ты заре её ход? посещал ли ты хранилище снега и града, которые я берегу на смутное время, на дни войн и битв (крепко спрошено! – С.Ч.); что такое свет и почему дует ветер? (Вспоминаю вопрос и ответ мальчишки, Вождя Краснокожих, из фильма «Деловые люди» по рассказу О.Генри: «Потому, что деревья качаются». – С.Ч.); кто управляет дождём и молниями? откуда приходят иней и лёд? можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы Кесель и вести Ас с её детьми? (Объяснений словам Хим, Кесель и Ас нет аж прямо до сих пор, даже и толкователи разные заморочились – С.Ч.); знаешь ли, кто кормит животных и птиц? знаешь ли, когда рожают дикие козы и лани? знаешь ли, кто пустил дикого осла на свободу?

Пожалуй, хватит этих одиннадцати вопросов, и так всё ясно.

Иов даже обалдел от такого напора на него и сказал Богу единственное приемлемое на этот бред (39:34,35):

«Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? (Действительно, что? – С.Ч.) Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, – теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду».

Если разумно подойти к ответу Иова, то, конечно, Бог получил то, что заслужил: что, мол, с Тобой связываться!

Но Бога было уже не остановить. Он стал укорять Иова в том, что он хотел ниспровергнуть Божий суд, хотел обвинить Его! Кого? Его-о-о! Сумасшедший! Да Я-а-а!!! Да разве можешь ты справиться со Мной! Подобного Мне нет!!! А дальше, похоже, сравнение Себя с бегемотом: так человеку, вероятно, несколько понятнее будет, что в самом первом приближении представляет Собой Бог. Бегемота, конечно. В дальнейшем так и следовало бы писать тождественное вместо Бога – Бегемот.

Иову снова трудно было возразить Богу. «Слыхать-то я о Тебе слыхал краем уха, а вот теперь и увидеть привелось!» – сказал Иов. А куда ему было деваться?

Господь остался доволен, что довёл-таки Иова до ручки. Тогда Он напустился с упрёками на друзей Иова и на пришлого Елиуя: «Ну, вы даёте, черти полосатые! Что это вы тут обо Мне наплели? А? Скажите спасибо, что притомился Я. Так что берите-ка по семь овнов и бычков (так вот прямо и берите! – С.Ч.), идите к Иову и принесите Мне за себя жертву искупления. А так, видеть вас не хочу, острословы!» Дословно (42:7,8):