Заветы предательства

Тиэль со стоном поднимается на ноги.

— Вам придется сделать это без меня, сэр.

— Что?

У Тиэля усталые глаза, и не только из-за боя.

— Когда прибудет следующая волна подкрепления, я улечу на Макрагг. Я совершил ошибку, вернувшись сюда.

— Мы должны продолжать сражаться, сержант Тиэль.

— Верно, должны. Но не здесь. Это пропаганда, а я не любитель политики. Я буду говорить и делать лишь то, что снова покроет мой доспех красными знаками.

Вульций хочет возразить, но лишь с улыбкой кивает.

— Возможно, вы правы. — Они отдают друг другу честь. — За Императора. За Калт.

Тиэль бросает последний взгляд на Рауда.

— Да, за Калт.

Боевой корабль взмывает вверх с голой взлетной площадки в нескольких километрах от города Нумина. Легионеры подкрепления уже высадились, и теперь лишь один воин остается на борту рядом с пилотом.

«Пристегнитесь, сержант», — пощелкивает голос в воксе.

Тиэль пристегнут магнитными ремнями. Его болтер закреплен над головой, как и электромагнитный меч. После отвоевания подземелий он сходил забрать его из обломков разбитого «Носорога» — невозможно вернуться к лорду Жиллиману без меча. Доспех Тиэля начищен, хотя практики, вырезанные на керамите, остались. Они нужны ему не для того, чтобы вспоминать планы сражений, — это наследие, которое передаст его боевые наработки последующим поколениям.

Тиэль думает, что, когда он вернется на Макрагг, надо подарить их примарху.

Они выходят на орбиту, и в воксе снова слышится голос пилота:

«Вы рады, что улетаете, сержант Тиэль?»

— Рад, что возвращаюсь на войну. Многое без меня поменялось?

Ненадолго воцаряется молчание — пилот проводит подготовку к полету в вакууме.

«А вы не слышали?»

Тиэль поднимает глаза — с момента отлета он впервые по-настоящему обращает внимание на слова собеседника.

— Слышал что?

«Наш Лорд Жиллиман строит…»

Тиэль хмурится.

— Что именно строит?

«Империум Секундус».

Крис Райт ОДИНОКИЙ ВОЛК перевод Н. Бахрамова

Земля пылает под ногами. Он бежит так быстро, что со стороны может показаться, будто воин летит над поверхностью, едва касаясь обгоревших плит ногами, пробивая себе путь сквозь синеватые языки пламени, вырывавшиеся из трещин внизу. Небо над головой словно живет собственной жизнью, расколотое на куски заревом истончившейся завесы между мирами.

Волк уже видел свою добычу — громадный силуэт возвышается над бурлящей массой тел, и этого достаточно, чтобы взять след. В огненных сполохах мелькают очертания секир, обрушивающихся на вопящие рожи проклятых. Но он еще не нанес ни одного удара.

Вся Свора бьется на бескрайних равнинах Вельбэйна, превратившихся в поля сражений, где ярость Волков столкнулась с безумием вражеского воинства. Волков спустили с привязи и бросили в самое пекло, как раз туда, где они хотели быть. Стаи дрались с врагом, прикрывая друг друга, составляя клинья, ощетинившиеся топорами, и стены щитов. Верещащие порождения ночи обрушились на них, но вопли застряли в нечестивых глотках, стоило им столкнуться с гневом Русса. Примарх сражался без устали, но сейчас его могучая фигура исчезла из виду. На этом поле боя хватало кошмарных тварей, чтобы заставить потрудиться даже Волчьего Короля.

А вот у него не было стаи, способной защитить на пути к ордам врагов. Никто не прикрывал отчаянную атаку. Воин был один настолько долго, что это ощущение перестало казаться странным. Секира крутилась вокруг него так, словно ее рукоять была гибкой, как ремень охотничьей болы. Оружие со свистом рассекало воздух, набирало скорость и силу для удара.

Добыча нависла над Волком. Это была массивная тварь, пришедшая из далеких и диких времен. На коже монстра плясали языки черного пламени, а за спиной развернулись истрепанные кожистые крылья, заслоняя истерзанный ночной пейзаж. Под копытами демона трескалась земля, лезвие его топора разрывало само пространство, а от рева содрогалась земля.

Он был воплощением кошмаров смертных, слившихся воедино в колоссальную тушу, закаленную в безумии. Чудовище шагало по покрытым трупами равнинам, раздавая удары налево и направо и оставляя за собой дымящиеся следы. При приближении демона пламя пожаров вспыхивало, словно приветствуя его, пробегало по мышцам цвета запекшейся крови. На блестящих, как будто покрытых маслом, шипах, торчащих вдоль хребта зверя, плясали огненные отблески. Вытянутая бычья морда склонилась вниз под весом короны могучих рогов. Усеянная клыками пасть кривилась в гримасе злобы и презрения.

Воин ускоряет бег. Он уже видел это создание раньше. В памяти всплыли извивы постоянно меняющейся поверхности демонической кожи, топор, символы разрушения, выбитые на железных слитках. Космодесантник вспомнил, что случилось, когда их пути пересеклись в прошлый раз.

Да и как он мог забыть? Это было чуть ли не единственное оставшееся воспоминание.