Заветы жизни. Из жизни и учения архимандрита Епифания Феодоропулоса

— Нет! Это неправильно. Если подвергшаяся насилию девушка далека от веры, тогда вопрос отпадает сам по себе. Такая не будет спрашивать у Церкви, что ей делать. Если же она глубоко верующий человек, то сохранит плод причиненного ей насилия и, когда предстанет пред Богом, скажет Ему: «…за словеса устен Твоих, аз сохраних пути жестоки» (Пс. 16, 4). Этот ребенок был моим позором, моей мукой, моим крестом. Я сохранила его и не преступила Твоей воли». Представьте себе, с каким дерзновением предстанет пред престолом Божиим эта женщина.

— Геронда, что выше — жизнь или честь? Я полагаю, что честь. Поэтому такой девушке, чтобы избежать позора рождения внебрачного ребенка, лучше было бы сделать аборт.

— Здесь есть очень существенная разница, которую ты не берешь во внимание. Ты не имеешь права сохранить свою честь, лишив кого‑то жизни, пожертвовав жизнью другого, в данном случае плода, находящегося в утробе матери. Жизнь и честь, вероятно, можно сопоставить, но только в том случае, когда они относятся лишь к какому‑то одному конкретному лицу.

* * *

Однажды пришла к батюшке на исповедь студентка, которая сделала аборт уже после своей помолвки. Когда она вошла в исповедальню и, по всей вероятности, равнодушно, не испытывая тяжести своего греха, объявила о нем отцу Епифанию, тот, чтобы отрезвить ее, строго сказал:

— Ты же убийца! Ты убила своего собственного ребенка!

Эти слова потрясли молодую женщину, она зарыдала. Когда отец Епифаний увидел ее покаяние и действительное осознание преступления, он прочитал разрешительную молитву и ласково сказал:

— Поднимись, дочь моя, и иди с благословением Божиим и с уверенностью, что Он простил тебя и освободил твою душу от тяжести греха.

* * *

— Как‑то раз, — рассказывал батюшка, — пришли ко мне в исповедальню мать с дочерью. Они начали говорить мне о причинах, которые побудили дочь сделать аборт. Слушая их, я почувствовал, как во мне закипает гнев. Я старался убедить их, что они сделали самое ужасное из того, что можно было бы сделать; что выход, который они нашли, — самое худшее из всего, что они могли бы предпринять; что они совершили убийство. Однако они стояли на своем. Говорили, что поступили правильно, что их общественное положение, их связи с людьми определенного круга не позволили иметь внебрачного ребенка.

Увидев, что вместо смирения они становятся все более дерзкими, я вскочил, снял с себя епитрахиль и сказал:

— А ну‑ка, идите отсюда побыстрее! Если будете еще говорить, то я дам вам такую епитимью, что вы меня на всю жизнь запомните, и никто ее с вас не снимет!

Они в ужасе вскочили — только их и видели.

* * *

Однажды Старца в его исповедальне посетили некая женщина и ее единственная дочь, которая, будучи помолвлена, была беременна.

Целью их визита было уговорить батюшку разрешить прервать беременность в силу существования непреодолимого препятствия, возбраняющего скорейшее заключение брака. Но поскольку мать жениха, верующая женщина, была категорически против аборта, они надеялись с помощью отца Епифания сломить ее сопротивление.

— Послушайте, — вразумлял батюшка, — знайте: то, что вы задумали — убийство, даже более того, преднамеренное убийство!

— Но что делать, ведь сейчас невозможно заключить брак!

— И вы пришли ко мне, чтобы я дал вам благословение на убийство?

— Э, отче, что теперь делать? Понимаете, если ребенок родится до свадьбы, то это будет пятном на репутации нашей семьи.

— Женщина, вы напрасно стучите в дверь.

Тут произошло нечто непредвиденное. Женщина, с демонической наглостью обращаясь к батюшке, сказала:

— Итак, отче, поскольку Вы нас не понимаете, мы сделаем аборт, а потом придем, чтобы Вы же прочитали разрешительную молитву.

Батюшка вскочил со своего стула, чувствуя, как он сам потом сказал, что сражается один на один с самим сатаной, и стал кричать:

— Ты пойдешь в ад! Слышишь? Ты пойдешь в ад, потому что кощунствуешь над человеколюбием Божиим! Скажу тебе только одно: если ты решишься еще раз прийти, знай, что я тебя разорю! Я тебя разорю!

Женщины поспешили исчезнуть.

Когда отец Епифаний рассказал эту историю, мы спросили, что он имел в виду, говоря «я тебя разорю». Он ответил:

— Я догадался, что женщина очень богата. Чтобы допустить ее к исповеди, я потребовал бы от нее продать все состояние, до последней драхмы, и раздать его как милостыню бедным, а потом было бы видно.

* * *

Однажды пришли к Старцу за советом верующие супруги (батюшка не был их духовником). Их проблема состояла в том, что жена забеременела, но из‑за болезни принимала сильные препараты. Врач посоветовал сделать аборт, так как ребенок мог бы родиться неполноценным. Батюшка спросил их:

— Ну, так зачем же вы пришли ко мне? Чтобы я дал вам благословение его убить?

— У вас есть еще дети?

— Да, есть один мальчик.

— Он здоров?

— Да.

— Ну, а если, не приведи Господь, его разобьет паралич или сшибет автомобиль и ваш сын останется недвижим, вы его бросите или убьете?

— Конечно, нет!