Заветы жизни. Из жизни и учения архимандрита Епифания Феодоропулоса

Как‑то раз зашел разговор о том, может ли клирик водить автомобиль. Человек, у которого ребенок был насмерть сбит автомобилем, сказал, что сейчас автомобиль не роскошь, а просто средство передвижения, его могут иметь и священники. Батюшка был другого мнения:

— По–моему, хотя автомобиль и перестал быть роскошью, лучше, чтобы священники не садились за руль. Посмотрите, что творится в джунглях автомобильных дорог: раздражительность, стремление к первенству, нервозность, гнев, ругательства, взаимные оскорбления, размахивание руками… Нужно ли, чтобы в этом участвовал священник? Вы сами знаете, что происходит при небольших столкновениях: ссоры, перебранки, ругань, даже драки. Представьте себе священника, у которого на оживленной трассе спустилось колесо. Для того чтобы его сменить, он вынужден подоткнуть свой подрясник, а может быть, даже залезть под машину, перепачкаться… Какой иронический шепот и пересуды это вызовет! Чего ради ему попадать в такие искушения? Разве все это не наносит удар по достоинству, подобающему его сану? Конечно, если ему приходится служить на большом приходе в пригороде или в области, где нет хорошего транспортного сообщения, это другое дело. Тогда, скорее всего, он будет вынужден водить автомобиль. Но, если случится авария, священник, согласно Канонам, попадает под запрет…

Тут его перебили:

— Но ведь это происходит невольно, Геронда!

— Согласно Канонам, — ответил батюшка, — подпадает под запрет даже тот, кто виновен в невольном убийстве. Разве такой человек может исполнять свои пастырские обязанности? Как будут смотреть на это родственники его жертвы? Как будут принимать его в качестве совершителя Таинств и духовника близкие того, кого этот священник, пусть даже невольно, убил?

И, повернувшись к отцу, у которого погиб ребенок, сказал:

— Царство Небесное твоему ребенку, но, если бы его сбил священник, разве ты пошел бы к нему в храм? В одном провинциальном городе произошло нечто подобное, и епископ из‑за нехватки священников, по снисхождению, разрешил этому невольному священнику–убийце продолжать исполнять свои пастырские обязанности. Так люди дали ему прозвище поп–убийца!

«Не изменяйте устав!»

Отец Епифаний говорил священникам:

— Почему вы горите таким желанием изменить устав? Говорите лишь то, что написано в служебнике, ничего не прибавляя и не убавляя!

Терирем

— Батюшка, я не понимаю Всенощного бдения без териремов[45].

— Конечно! Ваша молитва с териремами сразу же попадает на небеса, как срочное заказное письмо, а наша не достигает своей цели!

— Но ведь и некоторые богословы говорят, что это и есть «неизреченные глаголы», о которых упоминает апостол Павел (2 Кор. 12, 4).

— Да, это воистину неизреченные глаголы, чадо мое!

Милосердие Божие и ад

Старцу был задан вопрос:

— Как согласовать милосердие Божие и существование ада?

Он ответил:

— Не следует считать ад выражением Божиего соизволения мучениям. Ад полностью исключает присутствие Бога, по сути, являясь результатом нашего свободного выбора. Когда человек говорит Богу: «Отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих» (Иов 21, 14), тогда Он, несмотря на Свою Всеблагость, не станет насильно спасать его. Будучи справедлив, Он предоставляет такому человеку право пользоваться своим выбором: грешнику — адом, равно как и праведнику — получить райские наслаждения. Мы выбираем место нашего вечного жительства, а Бог лишь утверждает наш выбор. Одним словом, справедливость Божия снисходит к свободе нашего выбора.

* * *

— Батюшка, зачем мы совершаем панихиды, ведь «во Аде несть покаяния»?

— Ты когда‑нибудь читал внимательно последование панихиды?

— Нет!

— Прочитай! Там нигде не говорится о покаянии, но лишь следующие прошения: «Упокой душу раба Твоего… Яко Благий и Человеколюбец Бог, прости…» и т. д. Тут происходит, мой милый мальчик, следующее: обвиняемому выносится приговор — смертная казнь (грешнику — ад). Его родственники и мать (Церковь) подают прошение о помиловании (молитвы об умершем) верховному судье (Богу). Если Он хочет, то дарует виновному помилование, если нет, то казнь совершается.

— Хорошо, Геронда, но разве милость Божия распространяется и на ад?

— Чадо мое, если она бесконечна, то разве есть место или обстоятельства, которые мешали бы ей действовать?

«За Ним»

Обсуждая вопрос о группе определенных церковных лиц, стремящихся собрать себе паству для того, чтобы руководить ею, батюшка сказал:

— Господь нас призывает следовать за Ним, а не рядом с Ним! Но как часто мы идем даже впереди Него!

«Крест начертав, Моисей…»

Как‑то вечером батюшка возвращался из храма Трех Святителей в сопровождении своего духовного сына, который часто задавал батюшке непростые вопросы. Вот один из них:

— Геронда, отчего мы поем «Крест начертав, Моисей…», тогда как в тексте Ветхого Завета не говорится, что пророк сотворил крестное знамение?

В тот момент они стояли на улице Святого Константина, ожидая, когда загорится зеленый свет. Отец Епифаний сказал: