Заветы

Нас спустили на воду. В лодке был моторчик на солнечных батареях, там все проще простого, объяснил капитан Мисимэнго: включить, холостой ход, вперед, назад. И два весла.

– Отваливай, – сказала Николь.

– Прошу прощения?

– Оттолкни лодку от «Нелли». Да не руками! На, возьми весло.

Оттолкнуться мне удалось, хотя и не очень хорошо. Я в жизни не держала весла в руках. Чувствовала себя недотепой.

– До свидания, «Нелли Дж. Бэнкс», – сказала я. – Да благословит тебя Господь!

– Нечего махать, им тебя не видно, – сказала Николь. – Радуются небось, что от нас избавились, – мы им жизнь отравляли.

– Они были добры, – сказала я.

– Ты считаешь, это они за спасибо или за кучу денег?

«Нелли Дж. Бэнкс» удалялась. Я надеялась, что им улыбнется удача.

Чувствовалось, как отлив подхватывает лодку. Идите под углом, велел капитан Мисимэнго: навстречу отливу опасно, лодка может перевернуться.

– Подержи фонарик, – сказала Николь. Она правой рукой щелкала кнопками моторчика. Моторчик завелся. – Не отлив, а река прямо какая-то.

Двигались мы и впрямь быстро. Слева, далеко-далеко, виднелись огни на берегу. Было холодно – такой холод, который пробирает сквозь любую одежду.

– Мы ближе? – через некоторое время спросила я. – К берегу?

– Надеюсь, – сказала Николь. – Иначе мы скоро вернемся в Галаад.

– Можно прыгнуть за борт, – сказала я.

Возвращаться в Галаад никак нельзя: там, наверное, уже поняли, что Николь исчезла, но ни с каким Экономужем никуда не бежала. Нельзя предать Бекку и все, что она для нас сделала. Лучше умереть.

– Блядь, – сказала Николь. – Двигатель гикнулся.

– Ой, – сказала я. – А ты можешь?..

– Я пытаюсь. Вот говно блядское!

– Что? Что такое?

Пришлось повысить голос: со всех сторон нас обступал туман, ревела вода.

– Закоротило, по-моему, – сказала Николь. – Или батарея села.

– Они это нарочно? – спросила я. – Может, они и хотели, чтоб мы умерли.

– Да щас! – сказала Николь. – На фига им гробить клиентов? Придется грести.

– Грести?

– Веслами, ага, – сказала Николь. – У меня только одна рука нормальная, другая, как гриб-дождевик, и не спрашивай, бля, что такое гриб-дождевик!

– Я же не виновата, что не знаю таких вещей, – сказала я.

– Ты хочешь об этом поговорить прямо сию минуту? Я, блядь, извиняюсь, но у нас тут совсем ЧП! Давай, бери весло!

– Ладно, – сказала я. – Вот. Взяла.

– В уключину вставь. В уключину! Вон в ту дырку! Так, берись двумя руками. Теперь смотри на меня! Когда скажу, опусти весло в воду и тяни, – сказала Николь. Точнее, прокричала.

– Я не умею. Я, по-моему, какая-то бесполезная.

– Не реви, – сказала Николь. – Мне плевать, что там по-твоему. Работай! Ну! Когда скажу, тяни весло на себя! Видишь свет? Уже ближе!

– По-моему, ничего не ближе, – сказала я. – Мы очень далеко. Нас унесет.

– Ничего не унесет, – сказала Николь. – Будешь стараться – не унесет. И – давай! Еще! Отлично! Давай! Давай! Давай!

XXV Подъем

Автограф из Ардуа-холла

68

Тетка Видала открыла глаза. Пока ничего не говорит. У нее мозги-то работают? Она помнит, что видела юную Агату в серебристом платье Жемчужной Девы? Помнит удар, который ее свалил? Расскажет о том, что помнит? Если на первые вопросы ответ – «да», на последний ответ тот же. Она сложит два и два – кто, кроме меня, мог подстроить такой сценарий? Любой ее донос медсестры мигом передадут Очам; а затем часы остановятся. Надо принять меры. Но какие и каким образом?

В Ардуа-холле ходят слухи, что инсульт у Тетки Видалы приключился не просто так, но в результате некоего потрясения или даже нападения. Судя по следам в грунте, ее оттащили за мою статую. Из Отделения Реанимации ее перевели в общую палату, Тетка Элизабет и Тетка Хелена по очереди сидят у ее одра, ждут первых слов, подозревают друг друга, а посему остаться с ней наедине мне не удается.

Множатся гипотезы вокруг записки о побеге. Сантехник – прекрасный штрих, такая убедительная деталь. Я горжусь находчивостью Николь и верю, что это качество немало поможет ей в ближайшем будущем. Не стоит недооценивать таланта изобретать правдоподобную ложь.

Со мной, естественно, консультировались относительно уместной процедуры. А разве не надо отправиться на поиски? Нынешнее местонахождение девушки несущественно, ответила я, коль скоро цели наши – брак и рождение потомства; но Тетка Элизабет возразила, что мужчина может оказаться распутным самозванцем или, того хуже, агентом «Моего дня», который под чужой личиной внедрился на территорию Ардуа-холла; так или иначе, он злоупотребит юной Агатой, а затем бросит ее, после чего ей останется разве что пойти в Служанки, и посему надлежит отыскать ее немедленно, а мужчину арестовать и допросить.