Заветы

– Тетка Видала мне только что доложила, – ответила я. – Как и вы, в силу духа Тетки Виктории она не верит. Однако Тетку Викторию очень хорошо воспитывали, и она получила прекрасное образование в одной из центральных наших Школ Видалы. Вам тоже кажется, что воспитание проигрывает наследственности? В каковом случае изначальная греховность Адама пятнает нас всех, невзирая на упорные наши старания ее искоренить, и, боюсь, наш галаадский проект обречен.

– Ну разумеется, нет! Я ничего такого не имела в виду, – всполошилась Хелена.

– Вы-то читали Родословную Агнес Емимы? – спросила я.

– Да, много лет назад. К ней тогда был допуск только у Теток-Основательниц.

– Мы приняли верное решение. Если бы сведения о том, что Младеница Николь – единоутробная сестра Тетки Виктории, широко распространялись, это пагубно сказалось бы на ее развитии в детстве. Сейчас я думаю, что и в самом Галааде некоторые неразборчивые в средствах лица, прознай они об этом родстве, могли бы использовать Тетку Викторию как разменную монету, дабы заполучить Младеницу Николь.

– Я об этом не подумала, – сказала Тетка Хелена. – Конечно, вы правы.

– Вам, вероятно, любопытно будет узнать, – продолжала я, – что «Мой день» об их родстве осведомлен: Младеница Николь уже некоторое время у них. Есть мнение, что они, возможно, захотят ее воссоединения с растленной матерью, поскольку приемные родители Младеницы Николь скоропостижно скончались. При взрыве, – прибавила я.

Тетка Хелена заломила свои птичьи лапки:

– «Мой день» не знает жалости – они не смутятся поместить ее под опеку аморальной преступницы или даже принести в жертву эту невинную юную жизнь.

– Младенице Николь ничего не грозит, – сказала я.

– Хвала! – сказала Тетка Хелена.

– Впрочем, Младеница Николь пока не ведает, что она – Младеница Николь, – продолжала я. – Но мы рассчитываем в скором времени узреть, как она по праву займет свое место в Галааде. Сейчас появился шанс.

– Сердце мое ликует. Но если она прибудет к нам, вопрос ее происхождения следует поднимать осторожно, – сказала Тетка Хелена. – Подготовить ее и сообщить помягче. Подобные открытия могут травмировать ранимую душу.

– Полностью разделяю ваше мнение. Между тем я хотела бы, чтобы вы проследили, какие шаги предпримет Тетка Видала. Боюсь, Родословную Тетке Виктории передала она – с какой целью, понятия не имею. Возможно, надеется, что Тетка Виктория, познав гнилое свое происхождение, будет обуяна отчаянием, лишится душевного равновесия и опрометчиво совершит какую-нибудь оплошность.

– Видала всегда ее недолюбливала, – сказала Тетка Хелена. – Даже в школе еще.

И уковыляла прочь, довольная, что ей дали поручение.

Под вечер я пила мятный чай в кафетерии «Шлэфли», и тут вбежала Тетка Элизабет.

– Тетка Лидия! – заголосила она. – В Ардуа-холле Очи и Ангелы! Какое-то нашествие! Вы же их не впускали?

– Успокойтесь, – сказала я. У меня и самой сердце билось так, что мало не покажется. – Где именно они побывали?

– В типографии. Конфисковали все наши брошюры Жемчужных Дев. Тетка Венди возмутилась, и ее, увы, арестовали. Они прямо-таки подняли на нее руку! – И Тетка Элизабет содрогнулась.

– Это неслыханно, – сказала я, вставая из-за стола. – Я сию секунду потребую встречи с Командором Джаддом.

Я направилась к себе в кабинет, намереваясь воспользоваться красным аппаратом прямой линии, но не было нужды: Джадд меня опередил. Взял и вломился, сославшись на безотлагательность. Договаривались же. Вот тебе и священный водораздел между поприщами.

– Тетка Лидия. Я счел, что обязан объясниться, – сказал он. Без улыбки.

– Я уверена, что у вас имеется прекрасное объяснение, – сказала я, слегка подпустив холодности в голос. – Очи и Ангелы серьезно преступили границы приличий, не говоря уж про обычаи и закон.

– Исключительно для защиты вашего доброго имени, Тетка Лидия. Позволите присесть?

Я указала на стул. Мы сели.

– Не раз и не два упершись в тупик, мы пришли к заключению, что микроточки, о которых я вам говорил, передавались от «Моего дня» неизвестному лицу в Ардуа-холле и обратно посредством ни в чем не повинных брошюр, которые распространяли Жемчужные Девы.

Тут он сделал паузу – посмотреть на мою реакцию.

– Вы меня поражаете! – сказала я. – Какое бесстыдство!

Я гадала, почему они соображали так долго. Впрочем, микроточки очень малы, да и кому придет в голову заподозрить нашу обаятельную и ортодоксальную печатную пропаганду? Не сомневаюсь, что Очи кучу времени потратили зря, обследуя туфли и нижнее белье.

– У вас есть доказательства? – спросила я. – И если да, кто же оказался паршивой овцой в нашем стаде?

– Мы произвели обыск в типографии Ардуа-холла и задержали Тетку Венди для допроса. Нам казалось, это самый прямой путь к истине.

– Я ушам своим не верю, – сказала я. – Вы подозреваете Тетку Венди? Эта женщина неспособна выдумать такую аферу. У нее мозгов – что у гуппи. Я вам рекомендую незамедлительно ее отпустить.

– Мы и сами сделали похожий вывод. Она отойдет от потрясения в клинике «Настои и Устои», – сказал он.