Завгар #2 - Конец академии

— Мужчины там на правах общего имущества. Ценного имущества, не спорю. Но не полноправные члены общества.

В этот миг подчинённая взглянула на статс-секретаря, а затем веско и убедительно заявила:

— Госпожа, я прорабатывала этот вопрос, и мне кажется, что может получиться совместить и статус ценного имущества, и равные права.

— Это как?

— Очень просто, — улыбнулась Виктория, — всего лишь нужно дать мужчинам право спать с любой понравившейся женщиной вне зависимости от того, состоит он в браке или нет, и внедрить это в общественную мораль как социальную норму. Впоследствии можно будет модифицировать и само понятие брака, заменив его содержанием. В том числе и в складчину. К примеру, если одна девушка не может содержать парня и обеспечивать ему достойный уровень жизни, то она может сделать это, объединившись с несколькими другими девушками.

— Эк… — Танеева даже крякнула, услышав подобные речи. — Ну у тебя и фантазия, Вика. А с чего бы самим мужикам на подобное соглашаться?

— Мы просто внушим им мысль, что множество половых партнёрш — это не позор, а повод для гордости. Подтянем науку, объявив, что с точки зрения биологии именно полигамия наиболее благоприятна для человеческого вида, и создадим иллюзию того, что не девушки берут его в складчину, а это он милостиво соглашается одарить их своим вниманием. Под это дело мы сможем не просто равные права декларировать, а даже и более привилегированное положение мужчин в обществе. По факту же все они станут просто общим ценным имуществом всех женщин империи.

— Тем самым и волки будут сыты… — произнесла, сощурившись, Танеева.

— И овцы целы, — кивнула Виктория.

— Так, но тут не обойтись без того, кто на себе и своим поведением покажет остальным пример. Того, кто готов к этим самым множественным половым связям и сожительству с большим количеством женщин, причём освещаемому публично.

На это сотрудница канцелярии улыбнулась и ответила:

— Вот тут как раз Пётр Иванов нам и поможет, и если он действительно окажется великим князем, это будет лишь на руку.

— А он сам-то согласится? Всё-таки решиться на такое, переломив себя, весьма тяжело в психологическом плане.

— Не беспокойтесь, — уверенно рубанула Виктория, — зная кое-что об его образе жизни, могу сказать одно: ему это даже понравится.

***

— Здравствуйте!

Уже подходя к тяжёлым дверям парадной, я, обернувшись, увидел странно знакомого толстячка в клетчатом костюме и с зонтиком в руках, что неуверенно мялся возле лавочки, не решаясь присесть.

— Здравствуйте, — кивнул я ему, останавливаясь и буквально кожей чувствуя напрягшуюся за спиной Семёнову. После моего вояжа в реанимацию она чересчур рьяно взялась за мою охрану, старательно отсекая всё и всех, кто, по её мнению, мог представлять хоть какую-то опасность. Вот и сейчас я был почти на сто процентов уверен, что девушка раздумывает, а не является ли зонтик в руках гражданина скрытым оружием.

— Извините, — мужчина достал платок и вытер выступивший на шее пот, после чего продолжил: — Вы меня не знаете, но мы в некотором роде знакомы, я живу тут, в доме через дорогу.

Присмотревшись, я поднял брови в лёгком удивлении. И вправду, «в некотором роде знакомы». Я вспомнил, где его видел — в окне напротив. Невольный свидетель наших с Иланой, да и не только с ней, постельных утех.

Кашлянув с некоторым смущением, я произнёс:

— Так это вы? Если вы насчёт того самого, то уверяю вас, в следующий раз мы не забудем задёрнуть шторы. И всё, что будет происходить в дальнейшем, ни в коей мере не помешает вам и всем остальным.

Теперь дошло и до Иланы, и девушка резко скрылась за моей спиной, словно это хоть как-то могло её спрятать, особенно с учётом того, что она на голову выше меня.

— Нет-нет, — поспешно ответил собеседник, — я вовсе не поэтому. Вернее, поэтому, но не для этого… — совсем запутался он в сказанном, а затем, махнув рукой, отбросил условности и спросил прямо: — Скажите, молодой человек, как вы можете вот так спокойно это делать?

— Без стеснения? — уточнил я.

— Да, — тут же закивал обрадованно толстячок.

— Хм… Просто уверенность в себе и своих силах, — пожал плечами я.

— А вы можете этому научить? — взгляд мужчины стал просительным.

В этот миг мрачно нависающие над нашими головами тучи наконец разродились крупными, тяжёлыми каплями дождя, и я, взглянув наверх, заторопился домой. Ну не хотелось мне сейчас становиться чьим-то тренером, особенно в таком неоднозначном деле. Но неизвестный был так жалок, так беспомощен, стоя под всё усиливающимся дождём, забыв даже про судорожно стискиваемый ладонями зонтик, что я не выдержал и, затащив его под козырёк, со вздохом сказал:

— Ладно, так и быть, помогу.

— Тогда пойдёмте, прямо сейчас, пожалуйста! У нас есть пару часов до того, как вернётся моя Софа. Мы очень ждём!

— Хорошо, — в тот момент я не обратил внимания на это неоднозначное «мы», ненавязчиво сигнализирующее, что опять существует какой-то нюанс, и поэтому согласился со спокойным сердцем. — Пойдёшь со мной? — повернулся я к Семёновой, но та, вся пунцовая, резко замотала головой.