Завязать след

Затем внезапно упомянутый создатель этих печенек оказался на тротуаре, весь в синяках, потому что какой-то идиот Бета подумал, что будет забавно проехаться по парковке.

Ничто из этого не должно меня беспокоить.

Это не моя проблема. Меня не беспокоит, что случайная Омега притащилась сюда, думая, что мы возьмемся за дело о пропавших людях.

И она принесла печенье.

Гребаные макароны.

Я ненавижу тот эффект, который она произвела на меня. Я держу свои инстинкты Альфы взаперти, никогда не позволяя себе увлечься запахом Омеги.

Но у нее все было по-другому.

Это было еще приятнее, и игнорировать его было почти невозможно.

На одно дикое мгновение я пофантазировал о том, как увожу ее подальше от этого дерьма.

Я гребаный идиот.

Я смотрю, как ее загружают в машину скорой помощи, затем снова обращаю внимание на водителя, который ее сбил.

У него разбито лобовое стекло.

Хорошо.

Лэндон до смешного спокоен, как обычно, пытаясь не обострять ситуацию, общаясь с водителем-мудаком.

У меня болят глаза, голова раскалывается, и мне чертовски нужна сигарета.

Но не раньше, чем я подойду к водителю, прерывая его драматизм.

— Если ты продолжишь трепать языком, я арестую тебя за попытку убийства, — рычу я и слышу, как раздраженно фыркает Лэндон рядом со мной.

Глаза Беты расширяются. — Ты не можешь этого сделать! Ты не гребаный коп! — рявкает он, его голос слегка дрожит.

Я издаю жестокий смешок. — Ты понятия не имеешь, на что я способен, придурок, — шиплю я.

— Я предлагаю вам уйти до того, как детектив Кейн выполнит свою угрозу, — спокойно говорит Лэндон. — У меня есть информация о вашей страховке; я обязательно передам ее мисс Блум.

Омега.

Я чувствую призрачный укол ревности из-за того, что Лэндон планирует снова поговорить с ней, но я подавляю это чувство.

Это не имеет значения. У меня есть дела поважнее.

И если Лэндон хочет тратить свое время на то, чтобы быть кровожадным, мне все равно.

Это не моя проблема.

Мои руки начинают дрожать, и я сжимаю их в кулаки.

Мне нужно поесть. Или поспать.

Или что-то в этом роде.

Я удаляюсь, не доверяя себе, чтобы не сболтнуть лишнего водителю или Лэндону. Подойдя к обочине, я лезу в карман джинсов и достаю пачку сигарет. Я закуриваю, уже предвкушая неприятный разговор, который мне придется вести с Лэндоном, когда он подойдет ко мне.

Я выравниваю дыхание. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы успокоиться.

Мне нужно поспать.

Но я, блядь, не могу уснуть. Эти передозировки преследуют меня. Нет причин принимать так много лекарств за такой короткий промежуток времени..

— Я думал, ты бросаешь. — Раздражающий, высокомерный тон Лэндона наполняет воздух, и я хмуро смотрю на сигарету.

Я борюсь с желанием выплеснуть это ему в глаза.

Чем скорее мы разберемся с этим дерьмом, тем лучше.

Лэндон — невыносимый партнер.

— Я все еще таков, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Мои эмоции зашкаливают, и три чашки кофе, две сигареты и одно макаронное печенье не оказывают никакого феноменального воздействия на мое психическое состояние.

Он прослеживает за моим взглядом, и мы оба стоим в тишине, пока машины проезжают мимо по главной улице. Я надеюсь, что он вернется в здание; я не хочу говорить об Омеге или о чем-то еще, не связанном с делом.

— Ее машина все еще здесь, — говорит он непринужденно. — Кто-то должен будет подвезти ее домой из больницы.

— Мне все равно, — говорю я слишком быстро.

Он задумчиво напевает. — Я подумал, что тебе следует это сделать.

Лэндон умен, надо отдать ему должное. Мне не следовало проговариваться, что я нахожу ее симпатичной. Я знаю, что он делает; он, вероятно, рад, что я проявил интерес к чему-либо, и предлагает мне какую-то жалость, чтобы я не покончил с собой из-за этих случаев.

— Ты можешь это сделать, — огрызаюсь я, роняя сигарету на траву и затушивая ее. — С чего бы мне беспокоиться о ней?

И, конечно, она хорошенькая, она Омега.

Она создана для того, чтобы быть красивой. Это заложено в ее ДНК — привлекать моего внутреннего Альфу.

В этом нет ничего особенного.

В ней нет ничего особенного.

Я уверен, что если бы я достаточно постарался, то тоже смог бы усовершенствовать рецепт печенья.

— Я собираюсь навестить ее в больнице из вежливости, — медленно говорит Лэндон, разговаривая со мной, как с ребенком. — С тех пор, как она проделала весь этот путь только для того, чтобы ей сказали “нет”, а потом ее сбила машина.

Он многозначительно смотрит на меня.

— Что? — Я рычу. Он немного выше меня, но я крупнее, и я почти уверен, что мог бы надрать ему задницу в драке.

— Она тебе нравится. — Он приподнимает бровь, заставляя меня отрицать это.

— Мне не пять лет. Это не детский сад. — Я качаю головой.

— Вообще-то завтра у нас выходной. Встретимся в больнице, отвези ее домой, а потом отдохни немного, Ривер. Ты дерьмово выглядишь.

Я внутренне киплю. Я мог бы поспорить с ним. Я не верю в "простои" и уж точно не нуждаюсь в том, чтобы он указывал мне, что делать.

— Я успокоюсь, когда умру, — говорю я с горечью.