Завязать след

Я таращусь на него после того, как доктор выходит из комнаты. Я не только унижена, но и болезненная тоска в моей груди начинает выползать на поверхность. Моя внутренняя Омега отчаянно хочет, чтобы о ней позаботились, а Лэндон лишь дает ей ложную надежду. — Послушай, — говорю я, изо всех сил стараясь не сорваться на нем, — тебе действительно не обязательно быть здесь. У меня есть кое-кто, кому я могу позвонить…

— Парень? — спрашивает он так же вежливо, как и раньше, но выражение его лица слегка ожесточается. Его запах усиливается, становясь слегка пряным.

Мне не следовало бы быть так настроенной на него, но я чувствую внезапную ревность.

Это не имеет значения. После сегодняшнего дня ты его больше никогда не увидишь.

— Да, — лгу я, садясь.

Но Лэндон искренне улыбается мне, и все следы горечи на его лице исчезают. — Ты же знаешь, что я детектив, верно? Я легко могу определить, когда кто-то лжет.

Я стону и закрываю глаза. — Моя коллега, — бормочу я, побежденная. — Я могу позвонить ей, и она может приехать за мной.

Я знаю, что Девин сделала бы это, но я также знаю, что она все время была бы в панике и задавала бы тысячу вопросов.

И все же все лучше, чем слишком долго оставаться наедине с Лэндоном или Ривером.

Они уже отвергли меня. Чем дольше я с ними, тем дольше не теряю надежды.

— И я полагаю, ваш коллега обучен обращаться с людьми, получившими сотрясение мозга? — он язвительно смотрит на меня.

— Ты занят, — бормочу я. — Ты это уже говорил.

— Ты права, — соглашается он. — Именно поэтому Ривер подбросит тебя обратно в Айлтон.

— Раньше ты соглашался со мной, что он был мудаком, — огрызаюсь я, как капризный ребенок. — Почему я должна ехать с этим психопатом?

— Потому что он единственный, кому я доверяю, кроме себя, — просто отвечает он, пожимая плечами.

Должно быть, я ударилась головой сильнее, чем думала, потому что ничто из того, что он говорит, не имеет смысла. Я для него ничего не значу. Он очень ясно дал это понять в своем кабинете, так почему же он все еще притворяется, что ему не все равно?

— Ты не сбивал меня своей машиной, — возражаю я. — Я взрослая и вполне способна сама о себе позаботиться.

Мои слова его не беспокоят. Вместо этого он слегка наклоняет голову, как будто пытается лучше понять меня. Его глаза на долю секунды сужаются, и мне кажется, что он пытается заглянуть мне в душу.

Он пытается разгадать меня.

— Это меньшее, что мы можем сделать, — мягко говорит он. — Спорить бессмысленно, Скайлар. Ты была ранена на нашем дежурстве; мы позаботимся о тебе.

Я нервно сглатываю, борясь с ужасающим желанием расплакаться. Слезы покалывают в уголках моих глаз, и я надеюсь, что Лэндон не замечает.

Мы позаботимся о тебе.

Как долго я ждала, чтобы услышать эти слова?

И это временно. Они слишком заняты для меня, и они слишком заняты для Эйприл.

Лэндон не имеет права говорить подобные вещи, когда эти слова заставляют меня страдать от желания.

Альфа позаботится о нас! Моя внутренняя Омега кричит.

Даже его аромат слишком сильный. Я сохраняю его в памяти, зная, что через несколько часов это все, что будет.

Надеюсь, моя будущая пара пахнет так же, как он.

Или Ривер.

— Будет лучше, если следующие несколько часов ты отдохнешь, — добавляет Лэндон, прерывая мои мысли. — Ривер уже в пути.

Я качаю головой. — В этом нет необходимости, — пытаюсь я снова, но Лэндон просто приподнимает бровь, и я вздрагиваю.

Будь он проклят за то, что такой привлекательный. Он вежливый, но твердый, нежный, но сильный.

Как только я понимаю, что он никуда не денется, я перестаю бороться с усталостью и снова ложусь.

Я закрываю глаза, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что он наблюдает за мной.

— Яичные белки!

Мои глаза резко открываются, мой собственный голос пробуждает меня ото сна.

Мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь и кто тот человек, который наблюдает за мной в углу.

Он выглядит таким же пораженным, как и я, приподнимая темную бровь в ответ на мою внезапную вспышку.

Ривер смотрит на меня, и я смотрю в ответ.

— Яичные белки? — повторяет он низким и веселым голосом.

Мое лицо вспыхивает от смущения. — Рецепт, — бормочу я. — Я готовила макароны во сне.

На мгновение воцаряется тишина, и на его лице появляется довольная ухмылка.

— Макароны, — невозмутимо отвечает он.

Я прищуриваю глаза. — Да. Знаешь, те вещи, в которых ты обвинил меня в том, что я тебя подкупила, — огрызаюсь я, моя пульсирующая голова ухудшает мое отношение.

Ухмылка сползает с его лица, и он вздыхает. — Да. Я был в некотором роде мудаком из-за этого, — бормочет он, пожимая плечами. — Извини. Иногда у меня возникают проблемы с людьми.

Я моргаю, глядя на него. — Я никогда раньше не видела, чтобы кто-то так расстраивался из-за печенья, — говорю я.

Он хихикает, и мой желудок нервно переворачивается. Несмотря на его ужасное поведение, он привлекателен, и темные круги под глазами и дневная щетина только усиливают это.