Завидная невеста

— Разумеется! Ни одна женщина в здравом уме не позволит своей дочери даже близко подойти к обтрепанному бывшему капитану. Для того чтобы быть представленным такой девушке, на которой нам нужно, чтобы ты женился, ты должен выглядеть желательным претендентом на роль супруга. Как положено возвратившемуся домой герою войны.

Напористость исчезла из слов Маркуса, оставив одно раздражение.

— Боже милосердный, Нед, неужели ты до сих пор этого не знаешь? Мне не следовало позволять тебе уходить служить во флот. Мне следовало настоять, чтобы ты приобрел вместо этого немного лондонского лоска. Общество беспощадно, мой мальчик. Там столько махинаций и манипуляций. Там говорят одно, имея в виду другое, а все, что имеется в виду, может толковаться кому как заблагорассудится. Все это очень утомительно.

Озабоченность Джостена вызвала странное выражение на лице Неда.

— Не беспокойся обо мне, Маркус. Я как-нибудь проживу. Но тебе не кажется, что все это очень похоже на то, что ты только что осуждал? Я хочу сказать, не кажется ли тебе, что не очень честно притворяться тем, кем я не являюсь?

— Не очень честно? Что за вздор! Это совсем разные вещи, — сказал Джостен, явно обидевшись. — Нет ничего бесчестного в том, чтобы ты умышленно оказался в ситуации, где тебя может найти и влюбиться в тебя какая-нибудь богатая наследница. А это будет очень трудно сделать, если тебя невозможно даже представить ей.

Губы Неда дрогнули в улыбке.

— Предположим, что мне удастся найти такую леди, но зачем ей соглашаться выходить за меня замуж, когда она узнает, что у нас, гм-м, даже ночного горшка нет? Ей-то какая от этого выгода?

Удивленно взглянув на него, Надин ответила:

— Какая выгода? Она выйдет замуж за одного из Локтонов из Джостен-Холла. Ее деверем будет граф. Я помню, в каком радостном волнении была сама, когда Джостен заметил меня.

Еще бы ей не быть в волнении, подумала Беатрис. Надин приносила с собой огромное приданое, но у нее не было аристократической родословной. Вообще-то она очень любила Надин, но ее родня была отнюдь не того же калибра, что Локтоны из Джостен-Холла. К счастью, Надин никогда не забывала, как ей повезло, так что никому не приходилось напоминать ей об этом. А Маркус… Ну что ж, он любил ее глубоко и искренне, почти совсем так, как ее любил дорогой Пол.

— Наследница может истратить свои деньги на нас, как и на кого-нибудь другого. Для этого девушки и имеют деньги, Недди, — продолжала Надин, а Джостен с любовью смотрел на нее. — Чтобы принести их своим супругам. Я, например, выходя замуж за Джостена, принесла в приданое двадцать тысяч фунтов.

— Именно так, — кивнув, подтвердил Джостен. — Возможно, есть десятки богатых невест, которые даже не мечтают взлететь так высоко. Однако, — он понизил голос до конфиденциального полушепота, — неплохо все-таки иметь выбор. Я предпочел бы невестку немногословную, а не болтливую. И чтобы она не была косоглазой. — Он чуть помедлил. — По крайней мере, чтобы ее косоглазие не было заметно с противоположного конца комнаты.

Вместо того чтобы ответить, Нед откусил яблоко, которое до этого машинально вертел в руках, и принялся с аппетитом его жевать. Что происходит с этим мальчиком?

— Теперь тебе понятно, что требуется от тебя? Тебе всего лишь нужно найти подходящую девушку, поухаживать за ней, обручиться, переспать с ней и привезти ее сюда, к нам.

— Вместе с ее деньгами, — добавил Нед.

— А куда же еще их девать? — спросила Беатрис. — Какой-то ты странный, Нед. Может быть, ты нас не любишь?

— Люблю, — пробормотал Нед.

— Разумеется, любишь, — сказал Джостен. — А поэтому ты обязан сейчас поехать в Лондон, купить новую одежду и выглядеть, черт возьми, как подобает герою войны. Вот увидишь, Нед, сразу же появится множество кандидатур. Будет возможность выбрать.

Глава 3

Лидия отхлебнула глоток вина, радуясь тому, что поверхность жидкости не дрожит из-за того, что у нее трясутся руки.

— Значит, мне остается либо выйти замуж за самого богатого мужчину, какого удастся заставить сделать мне предложение, либо продолжать наслаждаться своей свободой в условиях сократившихся финансовых возможностей. Существенно сократившихся.

Ну вот. Ей удалось сказать это с полным безразличием. Впервые с тех пор, как Элинор вернула ее из заточения в Суссексе в блестящую среду, в которой она воспитывалась, она почувствовала себя не только неуверенной, но и испуганной. Ее мир был построен на основе, казалось бы, неисчерпаемого богатства. Но оно не было неистощимым, и теперь ему пришел конец.

Из конторы Теруиллиджера она стрелой полетела — хотя любой, кто наблюдал за ней, сказал бы, что она прошествовала, — в свой городской дом, где собиралась с друзьями поужинать и обменяться последними новостями. Она и не подозревала, что будет преподнесена в них как главное блюдо.