Завидный жених

Какой он дурак! Одержимый дурак. Околдованный ею. Да. Именно так. Он ею околдован. Она очаровала его с того самого мига, когда он увидел ее в телерекламе. Потом еще больше очаровала вчера ночью, когда оказалось, что она не уступает ему в чувственности. Стоит только вспомнить, как она стонала от прикосновений его губ, как дрожала в его объятиях, как прижималась к нему в моменты оргазма…

Но сегодня в ее глазах не горит огонь желания. Она очень спокойна, холодна и собрана.

Марио внимательно оглядел ее, отметив подчеркнуто скромный наряд и школьную косу, лишь усиливающие тот ореол невинности, который всегда притягивал его к ней, но сегодня казался просто издевательством.

Наконец досада сменилась злостью. Неважно, понял он, сколько наслаждений испытала она в его постели. Для нее главными навсегда останутся его пятьдесят миллионов.

— Деньги пришли, — отрезал он. Сегодня она отработает их — все до последнего цента!

Гейл пожалела о своих словах в тот же момент, как произнесла их. Она не собиралась ни казаться такой корыстной, ни злить его. Но, ради всего святого, чего же он ждал? Что она забудет — забудет, как он практически вынудил ее приехать с ним сюда? Неужели он думает, что она собирается обо всем забыть, все простить и начнет играть роль его романтичной возлюбленной?

Согласна, вчера ночью у них был потрясающий секс. Да, он великолепный любовник. Но она не собирается притворяться, будто их объединяет нечто большее. При Линн она еще в состоянии делать вид, но к чему притворяться при нем?

В то же время не хочется следующие, четыре дня проводить в обстановке неприкрытой враждебности. Когда Марио в плохом настроении, он не подходит для нормального общения. Наверное, самая ужасная вещь на свете — это любовник, чья страсть переросла в гнев. Ведь вчера больше всего ей понравилось то, что заниматься с ним любовью было очень приятно. Сейчас определенно необходимо найти какой-то компромисс.

— Послушай, извини меня, — сказала Гейл, с грустью сознавая, что принц Марио ди Сан-Пьетро не так легко прощает обиду. По тому, как сжались его губы, по холодной ярости в его черных глазах она поняла, что он только что возобновил военные действия. — Я не хотела тебя обидеть, но ты должен понять: дела фонда для меня превыше всего. Это не значит, что вчера ночью мне было неприятно. Более того — я с нетерпением жду повторения… ты даже стал мне чуточку, нравиться, — быстро прибавила она, увидев, как сверкнули его выразительные глаза. — Линн сегодня утром так тебя расхваливала, что я больше не могу считать тебя испорченным и надменным. Кажется, твои заслуги целиком искупают твои недостатки. Хотя то, как ты реагируешь на отказ, отнюдь не относится к числу твоих добродетелей. Как по-твоему, многие ли мужчины дошли бы до того же, что и ты, чтобы затащить женщину к себе в постель?

— Женщины бывают разные, — парировал он. — Я старался только ради тебя, Гейл.

— Лестью, ваша светлость, меня не пронять. По-моему, я тебе это уже говорила.

— Зови меня Марио, — отрывисто напомнил он.

— Марио, — вздохнув, повторила она. — Знаешь, что я о тебе думаю? Ты хочешь, чтобы все делалось по-твоему.

— Мы все такие. И ты тоже. Но ты, наверное, очень удивишься, узнав, что с тобой я не всегда уступал своим желаниям. Если бы я был законченным эгоистом, то овладел бы тобой еще в вертолете, по пути сюда. Я не стал бы ждать. А если бы дал волю темной стороне моих фантазий сейчас, то не булочку сейчас бы ел. Я все убрал бы со стола, разложил бы тебя на мраморной поверхности и насладился куда более изысканным блюдом.

Его предложение вызвало волну жара, прошедшую по всему ее телу. Она покраснела до кончиков пальцев.

— Интересно, ты бы мне позволила? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.

— Нет, — на удивление твердо сказала она.

— Нет так нет… — Он улыбнулся и пожал плечами. — Вот видишь? Я умею смиряться с отказом. Тогда отправимся на прогулку, а потом поплаваем. Ты не против?

— Знаешь… в такие жаркие дни мне нельзя долго находиться на солнце. — Гейл была рада такому правдоподобному предлогу, хотя на самом деле просто понимала, что не удержалась бы от искушения при виде его полуобнаженного тела. — Я могу обгореть. Или загореть неровно, кусками, что плохо смотрится и на подиуме, и на снимках.

— Понятно. Тогда можно прокатиться в коляске по поместью. Там есть навес. Я вначале думал проехаться верхом, но при данных обстоятельствах отложим верховую прогулку до другого раза. Как и плавание. А после обзорной экскурсии предлагаю полежать до ужина или расслабиться в ванне. Кстати, я решил, что сегодня мы поужинаем в главной столовой. Там ты дольше сумеешь… не разнежиться.

— Как мило с твоей стороны. — Она подумала о том, какой он опытный и коварный соблазнитель. Однако занятный. — Линн говорит, ты часто проявляешь доброту. Я знаю, что ты сделал для Эда.