Зависима по Фрейду

— Насчет этого переживать не стоит. Я позаботился о том, чтобы его как следует, задержали на работе.

— Ты…ты точно псих! — я хотела разозлиться так, чтобы тело вновь запустилось, и вернулась чувствительность рук и ног. Хотела ударить его, защищаться, отстаивать себя. Но все что я могла — дрожать губами и глотать тугой ком в горле.

— Я бы так не сказал. В данной ситуации нестабильна ты, я же себя полностью контролирую и точно знаю, чего хочу.

— И ты хочешь меня извести? — я наблюдала за его молчаливой реакцией и не могла поверить, что все это происходит со мной. — В таком случае, ты прав. Я действительно не знаю тебя.

Это сон?

Нет, Клэр… Ты не спишь…

— Это ведь ты меня тогда ударил? Это была не случайность.

— Не смог отказать себе в удовольствии, — ухмыльнулся он, — в восемь лет мать подарила мне сотрясение за прогуливание школы, также ударив меня об стену. Она была очень непредсказуемым человеком.

— Она тебя не любила? — выдавила я. Голос уже начинал хрипеть от сильной жажды.

— Может и любила, но очень своеобразно. Она боялась меня. Боялась, что я стану, как отец — он был психопатом. Хотела меня перевоспитать, но отвращение и страх в один момент переполнили ее, и она больше не хотела меня видеть. Позже я помог осуществить ее желание.

— Как?

— Подменил глазные капли на концентрат синильной кислоты. Больше она не страдала и меня не видела. Она вообще больше не могла видеть. Жаль, что так и подохла, не признав моей уникальности.

Мои глаза судорожно забегали, ноздри в панике раздулись, захватывая еще больше кислорода.

— Когда она испустила дух, я положил ей на глаза соцветия белых гвоздик. В знак моего почтения за то, что дала мне жизнь.

Мартин — психопат… Он мной манипулировал, подсадил на таблетки…

— Что ты мне давал? Что за таблетки?

— На постоянной основе — диазепам, — заметив мой растерянный взгляд, он дополнил, — транквилизатор. Время от времени давал ГОМК (гамма-оксимаслянную кислоту), бутират по-вашему.

Он пичкал меня транквилизаторами и наркотиками… Таблетки и шприцы, которые я нашла в обувной коробке, предназначались для меня. А может, были и другие девушки? От этой мысли волосы на голове вставали дыбом.

— А теперь, моя дорогая, у меня есть очень важное дело, — он достал наполненный шприц и нащупал вену на неподвижной руке, — сейчас ты уснешь, а когда откроешь глаза, будешь думать, как расстаться с моим сыном.

— Пподожди… — хрипло простонала я. — Тебе правда его не жаль? Дэнни любит меня. Он не отпустит…

Мартин от отвращения скривил губы.

— Любит, — пренебрежительно повторил он, — В таком случае, я его спасаю от ошибки. Найдет себе нормальную. Не думаю, что будут трудности, учитывая его внешность.

Мне оставалось только наблюдать, как игла пронзает тонкую кожу. Мелькнула мысль о смерти.

Что если он перепутал препарат и вколол мне то, что избавит от него навсегда?

Нет, это было бы слишком легкое избавление.

— В твоих интересах молчать обо всем, — его голос обволакивал, пока не накрыл с головой.

Глава 34

Уже смеркалось, а значит, я пробыла в отключке несколько часов. Меня накрывал мягкий ворсистый плед. Наверное, Мартин, таким образом, проявил «заботу». Самочувствие было отвратным. В горле так же сильно сушило, к тому же появилась тянущая боль в животе. Но то были цветочки. Боль душевная и чувство безысходности съедали меня и выворачивали наизнанку.

Я проклинала себя за то, что впуталась в эту историю с Бруксом. А ведь Джулс неоднократно предупреждала, что ничем хорошим это не закончится.

Сам Мартин признал, что никакой любви не было. Пресловутый перенос, который продолжал ломать мне жизнь, и нездоровые идеи и манипуляции моего бывшего психотерапевта.

Ноги соприкоснулись с прохладным паркетом, и я с осторожностью, шаг за шагом шла к кухне. Там уже горел свет, и слышалось какое-то шебуршание. Возникли опасения, что Мартин все еще в доме сына, но ласковый голос Дэнни прогнал их прочь.

— Я так и подумал, что ты весь день проспишь, поэтому сам позаботился об ужине, — из кухни показалась его темноволосая голова. — Ну чего ты стоишь? Иди скорей, а то все остынет.

— Ты давно вернулся? — так, странно, я будто испытала дежавю. Только в прошлый раз на месте Дэнни был его отец.

Он помог мне сесть и поставил передо мной лазанью, от которой еще струился пар.

— Около часа назад. Не стал будить, ты крепко спала. Только накрыл пледом, а то ты вся сжалась от холода.

Конечно, сжалась — мне твой папаша вколол какую-то гадость.

Я непроизвольно коснулась шеи.

Надеюсь, там не осталось синяка или ранки от иглы.

И, все-таки, я рада, что Мартин меня больше не трогал. Страшно представить, что он мог со мной сделать, пока я была без сознания. Нет, я бы точно поняла, если б он меня тронул.