Зависимы сейчас (ЛП)

— Мне жаль, — говорю я ему, уткнувшись в колени и бессвязно всхлипывая. Мне так, чертовски жаль, Ло.

Он гладит меня по спине.

— Лил, всё в порядке.

Все не в порядке.

Кто-то находит пульт, потому что голоса замолкают. Мой телефон маниакально вибрирует на полу, и я закрываю уши руками, теперь это клубок, который невозможно распутать. Шум пронзает меня, каждое уведомление — это еще одна шлюха или шалава, которую мне еще предстоит прочитать.

Я действительно хочу исчезнуть. Хочу, чтобы мои суперспособности включились, прямо сейчас. Хочу никогда, никогда больше не существовать. Хочу, чтобы Ло жил в мире, где я не причиняю ему боль. Пожалуйста, кто-нибудь, сделайте так, чтобы это сбылось.

Ло немного распутывает меня. Он целует мой лоб и старается, чтобы я прижалась к нему, а не к моим костлявым ногам. Я медленно переползаю к нему на колени и прижимаюсь щекой к его груди, слушая неровное биение его сердца. Я прячусь, не желая покидать безопасное место футболки Ло и избегая выражения обиды и предательства на лице Дэйзи, которое, я уверена, существует в десятикратном размере.

Я должна была просто сказать ей об этом на пляже.

И я не знаю, что побуждает меня сделать это — может, мысль об этой простой вещи, может, чувство сожаления, — но я высовываю голову из своей норы.

— Дэйзи? — я оглядываюсь и вижу, что она стоит возле своего кресла.

Она плачет.

И я не уверена, потому что я тоже плачу или потому что она злится на меня.

— Мне жаль, — говорю я ей. — Я хотела тебе сказать.

— Это правда? — спрашивает она, быстро вытирая лицо, как Ло, не желая, чтобы я видела. Как будто они не могут плакать, потому что плачу я. Ненавижу это. Это бессмысленно, и это заставляет меня как можно скорее перекрыть поток слёз.

— Я...

Я не могу это сказать. Почему я не могу просто сказать это? Моя сестра заслуживает большего, чем мои рыдания и прятки. Я вытираю нос тыльной стороной руки и сажусь прямо.

Я соскальзываю с колен Ло, но он переплетает мои пальцы со своими. Это помогает. Это помогает мне не так сильно хотеть утонуть.

— Всё хорошо, — говорит Дэйзи то, что повторяет Ло. Она вытирает все свои слезы. — Всё хорошо, тебе не нужно объяснять.

Дэйзи ненавидит видеть людей расстроенными. Я забыла об этом. Она просто хочет, чтобы все были счастливы.

Но вся боль, которая потребуется, чтобы признаться в этом моей сестре — я должна её почувствовать. Рассказать Роуз было самым трудным, что я когда-либо делала, но это еще хуже. Потому что я рассказала Роуз по собственной воле, но в данном случае кто-то сыграл мне на руку, заставив меня сделать это.

Нет никакого сострадания в том, чтобы рассказать ей мой секрет. Это просто... необходимо.

Очень тихо я говорю:

— Я сексуально зависима.

Её слезы высохли. И она кивает. Моя сильная, бесстрашная сестра.

— А мама... она знает?

Я качаю головой.

— Папа?

— Нет.

Дэйзи смотрит на Райка.

— Ты знал.

— Это сложно.

Дэйзи снова кивает, пытаясь понять, я думаю. Её взгляд переходит на Коннора.

— И ты знал.

— И Роуз. Это всё, — говорит Коннор.

Роуз. Мой взгляд устремляются на дверь задней кабины, где стоит кровать. Я бы хотела, чтобы она была здесь. Она как колючий железный стул, который выдержит любую битву.

— Но не Поппи? — спрашивает Дэйзи.

— Не Поппи, — говорю я, — а Роуз я рассказала только полгода назад. Я бы рассказала тебе раньше, но мне было... мне... мне стыдно, — слёзы снова наворачиваются. — Ты моя младшая сестра. Я не хотела, чтобы ты видела меня такой.

Я неудачница. Сломанная, жалкая. Я больше не могу раздавать сестринские советы и ожидать такого же восхищения в ответ. Все изменится.

Её темные брови сходятся вместе, такое уродливое выражение для кого-то такого красивого.

— Ты всё тот же человек, Лили. Я просто... мне нужно к этому привыкнуть, — её глаза переходят на Ло. — Как давно ты знаешь?

Мы встречаемся взглядами. Как давно он знает? Как давно я знаю? Установление даты похоже на попытку определить, когда начинается и заканчивается скачок роста. Неизмеримое время.

Думая об этом, я вспоминаю все моменты, которые мы разделили. От детства до подросткового возраста и взрослой жизни. Мы жили вместе, любили вместе, и проебывались вместе. Не уверена, что многие люди могут сказать такое о ком-то другом.

Его глаза смягчаются, и он поворачивается к Дэйзи.

— Некоторое время.

Некоторое время. Похоже на правду.

Дэйзи открывает рот, чтобы задать другой вопрос, но тут из её кармана начинает играть песня Боба Дилана. Она достает свой телефон в тот же момент, когда что-то вибрирует возле моей ноги. Ло достает свой собственный телефон.

Раздается звонок и еще одна вибрация, и Коннор с Райком смотрят на свои. Должно быть, мы попали в зону неба с хорошим приемом сотовой связи. Кто знает, как долго люди звонят?

— Это мама, — говорит Дэйзи.

— Мой терапевт, — говорит мне Ло.

— Моя мама, — добавляет Райк.

Мы все смотрим на Коннора. Его глаза метнулись к глазам Ло.

— Частный детектив. Я должен ответить.