Зависимы сейчас (ЛП)

— Самый важный и последний пункт в списке... — он лезет в пиджак и достает маленькую черную коробочку. Я не смотрю на Ло. Мой взгляд останавливается на футляре, когда Джонатан открывает крышку, внутри лежит блестящее кольцо с бриллиантом. — Поздравляю, — говорит Джонатан, его голос скорее грубый, чем восторженный. — Вы теперь помолвлены, и свадьба состоится через год.

Мои суставы не работают должным образом, хотя все мои мысли яростно кричат о том, чтобы я взяла кольцо. Это небольшая цена за то, что я сделала. Но превращать то, что есть у нас с Ло, в приманку для СМИ, удешевляя нашу любовь — просто невыразимо больно.

Мне хочется ещё больше плакать.

— Лил, — говорит Ло, сжимая мою руку. — Мы можем найти другой способ.

Мы не можем.

Это то, чего они хотят, а мы уже достаточно долго были эгоистами. Я качаю головой, беру коробочку и достаю кольцо, которое сверкает. Оно больше и экстравагантнее, чем всё, что я когда-либо хотела. Я делаю небольшой вдох и надеваю его на палец.

Оно сидит идеально.

Я не могу перестать смотреть на то, как оно блестит и затмевает мою маленькую руку. Оно безвкусное и кажется холодным и неправильным.

— Мне жаль, — говорю я Ло.

Он зацикливается на украшении так же, как и я, и я уже знаю, о чем он думает. Это не то, что он представлял для нас — предложение отца в его кабинете.

Может быть... может быть, нам просто не суждено иметь счастливый конец.

Может быть, мы не заслуживаем его.

42. Лорен Хэйл

.

Когда я находился в реабилитационном центре, у меня было много свободного времени, чтобы позволить своим мыслям блуждать. По глупости я начал думать о том, как сделаю предложение Лили. Не в ближайшее время, а когда мы оба будем здоровы и счастливы. Я даже представил себе кольцо, которое куплю ей — маленький розовый сапфир. Простое, нетрадиционное. Думаю, ей бы понравилось.

Теперь я никогда не узнаю.

Я смотрю злобно на отца, ненавидя, что он вмешался в мое предложение. Это не совсем его вина, но если нас принуждают к браку, я бы предпочел получить что-то на своих условиях. Он мог бы предупредить меня за день. Что угодно.

Вместо этого мне придётся отложить это воспоминание вместе со всеми другими моими черными, как смоль, воспоминаниями, разрушенными чем-то большим и более мерзким, чем я. Лили молча оценивает кольцо грустными глазами. Я бы хотел все исправить, но если отвергнуть мольбы родителей, ей будет еще больнее. Позор, который она вызвала, разрывает ее изнутри, и если ничего не делать для устранения ущерба, это разорвет ее душу.

— Свадьба, — говорю я, нарушая напряженное молчание. — Ты сказал, что она будет через год.

Мой отец кивает и потягивает свой скотч.

Мне хочется попробовать его на вкус, но я больше сосредотачиваюсь на Лил, и тяга к алкоголю утихает. В этот раз я действительно чувствую себя достаточно сильным, чтобы помочь ей.

— Она должна выполнить все пункты, прежде чем ей вернут трастовый фонд. Значит ли это, что она получит его снова, когда согласится на свадьбу?

— Она получит его, когда вы поженитесь.

Мой желудок сжимается. Год? Она будет на мели целый, блядь, год, даже если сделает все, что они скажут. Лили не сможет удержаться на работе, пока проходит курс лечения. Я помню, как нашёл ее прячущейся под столом в офисе Роуз, боящейся мужчин-моделей. Она не готова справляться со стрессом на рабочем месте, когда ее зависимость находится на грани. Эта тревога и приводит к тому, что она сходит с ума.

— Мы поженимся раньше, — предлагаю я. Зачем затягивать ожидание? У нее будут деньги. СМИ перестанут нас преследовать. О ней больше не будут сплетничать в блогах. Все снова будет хорошо.

— Правда? — спрашивает Лили, ее глаза стали большими и стеклянными.

Я вытираю упавшую слезу большим пальцем.

— Две недели или год — для меня нет разницы, Лил. Я бы женился на тебе завтра, если бы это сделало тебя счастливой.

Она кивает один раз и позволяет мне прижать ее к себе.

— На самом деле это имеет значение, — вклинивается мой отец, леденя меня до костей. — Это не может выглядеть как свадьба, устроенная для того, чтобы отвлечь внимание прессы. Это должно выглядеть по-настоящему. Один год. Не раньше и не позже.

Он задушил мою единственную альтернативу.

Мой отец закрывает папку и открывает другую.

— Теперь о тебе, Лорен, — говорит он, — СМИ изобразили тебя жалким парнем, которому изменили и бросили. Ты публично выступишь с заявлением о том, что у вас с Лили были свободные отношения, что-то в стиле Новый век. Ты спал с другими женщинами, и ты знал, что она спит с другими мужчинами. Но после вашей романтической помолвки вы оба решили полностью посвятить себя друг другу.

Лили задерживает дыхание, вероятно, полагая, что я откажусь от этого условия. Она хочет, чтобы все было просто, чтобы мы согласились и пошли дальше. Я привык ко лжи. Если эта поможет, я с радостью понесу ее. Я киваю в знак согласия, и отец закрывает папку.

— Это все? — спрашиваю я.

— Ты не зависим от секса, — напоминает он мне с сухой улыбкой и поднимает свой бокал. Он делает длинный глоток, а мои мысли возвращаются к вопросу о деньгах.