Зависимые

— Кирилл? — звук его имени прозвучал в этой толпе как шум сирены. Он не сразу обернулся.

— Да, — ответил он высокому мужчине в черном пальто и шляпе. — Вы Антон?

— Будем знакомы! — Мужчина протянул руку с перстнем на указательном пальце и взял его рюкзак. — Машина ждет, пойдем. Пить, наверное, хочешь? — И он подал Кириллу бутылку колы.

В машине было тепло.

Так началась его жизнь в Москве.

Кирилл стоял у балконной двери и пристраивал последний окурок в переполненную пепельницу. Вероника потянулась к чайнику, включила его, он тут же начал закипать. Вместо того чтобы налить туда воды, она закрыла лицо рукавами рубашки и заплакала.

— Кирюша, милый, я больше никогда, никогда больше не буду задавать тебе вопросы. Теперь я понимаю тебя, и мне так тебя жалко!

— Жалости твоей мне хочется меньше всего. Лучше завари еще чаю. И хочу тебя попросить: в следующий раз, когда решишь меня спасать, спрашивай, хочу ли я этого, — сказал Кирилл.

Вероника подошла к мужу и прижалась всем телом. Он казался таким маленьким и беззащитным.

— Просто я думала, что, если мужчина пьет, возможно, виновата женщина.

— Пойдем спать, — Кирилл взял жену за руку.

— Да, ты пойди, а мне надо позвонить.

Кирилл вышел из кухни. Вероника набрала номер отца.

— Пап, привет! А расскажи какой-нибудь анекдот, — сказала она.

Игорь откашлялся и двадцать минут развлекал дочь анекдотами. Они и правда были смешными.

Глава 8

В последнюю пятницу октября, самого паршивого месяца в Москве, Вероника, приехав с работы, включила седьмую серию «Sex Education» и поставила будильник на двадцать ноль-ноль.

Кирилл вернется домой в полдевятого. За полчаса она успеет вымыть бокал, в который сейчас налила красного вина, и голову, переполненную мыслями.

Еще утром, в приложении, которое отвечало за ее менструальный цикл, она прочитала: «В организме замедляется обмен веществ, отчего на лице и в теле появляется отечность. Можете хуже спать и больше уставать днем. Связки и суставы становятся более уязвимыми».

Другими словами, Вероника чувствовала себя толстой и старой. До месячных еще пять дней, с каждым из которых она будет становиться все уродливее. Запись к косметологу или покупка платья могли бы спасти ситуацию, но Вероника выбрала красное сухое и держаться подальше от зеркала.

Домашние вечера на диване вошли в привычку. Она выпивала пару бокалов вина и шла спать, а Кирилл еще оставался допивать чай и дочитывать книгу. Только бы не думать о том, случится ли сегодня секс. Чипсы, записные книжки, подушки, пульт от телевизора создавали дистанцию. Отопление работало на максимуме, но Кирилл натягивал одеяло до подбородка — самодельный спальный мешок служил защитой от взглядов жены.

Когда Кирилл написал, что задерживается, она накрасила губы и отправилась в бар, который открылся в соседнем доме неделю назад. Нужно было что-то съесть.

Она села у окна, заказала пасту и бокал рислинга, положила перед собой книгу, которую взяла со стола Кирилла. Читать не собиралась, но хотела иметь возможность спрятаться за обложкой. Мужчина за соседним столом агрессивно жевал тако — движение челюстей, рука, обнимающая стакан пива.

Из бара Вероника вышла с полным желудком и учащенным сердцебиением. По ее подсчетам, мужчина уже расплатился и сейчас выйдет за ней.

Пару минут она постояла у двери, листая прогноз погоды в разных городах, сохраненных в телефоне. В Барселоне сейчас на два градуса теплее, чем в Москве. Только когда мужчина вышел, она заметила туго натянутую на круглый живот черную футболку с надписью «Prada». Ростом он не доставал ей даже до плеч.

Кирилл был уже дома и лежал в постели. Он спросил, как она провела вечер, и попросил бросить в стирку его вещи. Ответила, что гуляла, а теперь устала и хочет спать.

Всю ночь ей снился тот мужчина из бара, на нем были купальные плавки Кирилла, которые Вероника положила в стиральную машину перед сном.

Когда Аня прислала в общий чат приглашение на день рождения, Вероника обрадовалась. Хотя бы один пятничный вечер будет не похож на предыдущие пятнадцать. После того как Кирилл рассказал о своем детстве, она никак не могла избавиться от чувства жалости. Муж стал таким понятным. Она не догадывалась, что Кирилл доверил ей только то, что уже десятки раз рассказывал другим, заканчивая всегда на том месте, где начиналось самое интересное. Ему нравилось упрощать. Так ли уж нужно было подводить в конце итоги?

Он не говорил о том, что в конце каждого месяца Антон приносил ему деньги, которые передавала мама. Их хватало на еду и книги. Квартира в одном из старых переулков на Арбате принадлежала бывшей жене Антона, о которой тот упомянул лишь однажды, когда Кирилл поинтересовался, что делать с феном, висевшим на крючке в туалете. «Выброси», — посоветовал ему Антон.

Ни квартира, ни город Кириллу не нравились. Все здесь было будто уменьшенным вдвое: само пространство, неровные стены, скрипучий пол и мебель.