Зависимый-2. Я тебя верну

Не знаю, правильную ли выбираю тему, ведь Алиса ещё слишком мала. Но мне почему-то кажется, что она способна понять намного больше, чем большинство её сверстников. Внутри её глаз какая-то взрослая мудрость и вдумчивость…

И сейчас, когда я своей репликой привлекаю её внимание, она тоже смотрит вдумчиво, с пониманием.

— Не было? — переспрашивает дочка.

— Меня воспитывала только мама, — пожимаю плечами.

Говорить о том, как она меня воспитывала, я, конечно, не стану.

— А куда он делся? — спрашивает Алиса, зацепившись за эту тему. — Умер?

Мой взгляд становится опечаленным. Девочка пяти лет уже знает о смерти. Но я не могу обвинять Тасю в том, что она посвятила её в эту тему. Наверняка она просто возит Алису на могилу к бабушке, вот и всё.

— Нет, не умер. Просто ушёл.

— У одной девочки на подготовительных занятиях папа тоже ушёл…

Алиса часто кивает, словно понимает, почему уходят папы. Но в следующую секунду её умозаключение приводит меня в тупик, когда она бросает почти небрежно:

— И ты тоже от нас ушёл… Да?

В груди больно царапает от правдивости её слов. Я — ушёл! Вроде бы и намерения мои были чистыми, правильными! Я всего лишь хотел для Таси лучшей жизни. Но не спросил её о том, чего хочет она. Всё решил сам с присущим мне эгоизмом!

И теперь мне нет оправдания!

Но моя душа умоляет об этом оправдании. И прощении… От Таси я его получил и теперь просто обязан добиться доверия и прощения дочери!

— Да, ушёл, — повесив голову, признаюсь я.

Краем глаза замечаю, что Алиса отворачивается и вновь начинает рисовать на стекле.

— Значит, мой папа… Андрей — не мой папа? — сбивчиво шепчет дочка, не глядя на меня.

— Он воспитывал тебя как родную, — отзываюсь я.

Не собираюсь настраивать её против Андрея. Она сама должна всё понять. Понять, кто действительно её любит.

— Но он же меня не любит, — вдруг произносит Алиса, посмотрев на меня. Её глаза наполняются слезами, которые в один миг рвут моё сердце на части.

— Как же можно тебя не любить, Лисёнок? — с трудом проталкиваю ком в горле, и у меня получается лишь шептать. — Ты такая… такая невероятная!

Рука сама тянется к ней. Ладонью прохожусь по её поникшим плечам и миниатюрной спинке.

Я всё пропустил, чёрт возьми!

Её плач… Ночи, когда, успокаивая её, мог бы брать на руки и укачивать до рассвета. Моя ладонь настолько большая, что дочка наверняка бы помещалась на одной, а второй я бы укрывал её, как одеялом.

Её первые шаги… Она всегда могла бы на меня положиться. Никогда бы не упала… А если бы такое случилось, то я так быстро поднял бы её на руки, что она и не заметила бы падения… Потому что я всегда следовал бы за ней по пятам.

Её первые слова… Я бы согласился стать номером два, потому что первое слово Алисы наверняка было «мама». А услышав из её уст «папа», наверняка умер бы от счастья…

Я всё пропустил!

Всё самое важное и ценное! А теперь готов проиграть бой, чтобы не пропустить всё остальное! Ведь впереди ещё много всего важного и ценного!

Дочка не отстраняется, позволяя себя приобнять. Мы безмолвно замираем, уставившись в окно. Потом Алиса вновь подносит палец к стеклу и рисует на нём сердечко.

— Мы навсегда останемся жить здесь? — спрашивает тихо.

— Если ты согласишься, то мы могли бы переехать в дом побольше. Ты, мама и я. Или ты хочешь вернуться в прежний дом?

— Нет, — поспешно отрезает дочка. — Туда я не хочу.

Я старательно держу себя в руках, но мысли о том, что Андрей обижал её, всё равно просачиваются в разум. В своих самых страшных фантазиях я всегда расправляюсь с ним с особой жестокостью.

— Мне здесь нравится, — выдыхает Алиса. — И Тайсона ты забрал… и Клубничку.

На её губах появляется улыбка, которая вмиг согревает мне душу. Андрей забывается…

И сам разговор греет мне душу, потому что Алиса не убегает от меня.

— Тайсон и Клубничка ведь члены нашей семьи, верно? — подмигиваю дочке, когда она вновь отрывается от рисования на стекле.

Там уже появилась буква. Две продольные линии соединились сверху одной поперечной, превращаясь в «П».

— А где мама? — внезапно спрашивает Алиса, поворачиваясь к двери.

— Хочешь, чтобы я её позвал?

Дочка кивает, снова отвернувшись к окну. Мне не хочется её отпускать, хочется просто стоять здесь и невесомо гладить по светлой макушке, плечам и спинке, но и выдавать то, что Тася стоит за дверью, я не намерен.

— Хорошо, сейчас позову её.

Отступаю. Бросаю взгляд на стекло, и сердце щемит от нежности. Рядом с сердечком появилась и вторая буква. Теперь там целый слог. «ПА».

Глава 21

Включив воду, настраиваю её, делая погорячее. Я словно замёрзла и теперь споласкивая тарелки, хочу согреться обжигающей водой из крана.

На самом деле меня трясёт от нервного перенапряжения и вода конечно не помогает.

Ещё вчера мы сбежали от Андрея. Сначала я боялась, что он непременно за нами явится, но Спартак вселил в меня уверенность, что этого не случится.