Зависть

Вода была спокойной, но Диана — отнюдь нет, и поэтому без оглядки бросилась в волны. Женщины в шляпах и чулках держались за канат, протянутый в море, и не обращали на неё внимания, продолжая взвизгивать, словно океан для них являлся вечным источником удивления. Для Дианы он не был диковиной — волны вздымались вверх и вниз и несли либо от берега, либо к нему. Это монотонное покачивание немного ее успокоило, хотя утешить ее неистощимую жажду не могла ни одна природная сила. Прошло три дня с того момента, как она увидела Генри с женой на балконе, и с тех пор Диана затаилась и выбросила в море все его записки. Потерять его в первый раз, отпустив в брачные узы, было мучительно, но во сто крат мучительнее оказалось обнаружить, на какую чудовищную ложь он способен. От этого Диана чуть не лишилась дара речи. В её душе пылала ярость, ведь Диана уже на собственном опыте знала, насколько ненадёжна любовь Генри, и всё равно вернулась к нему, чтобы вновь пострадать.

Она бесцельно плыла на спине, как поплавок, и крики с берега вскоре стали едва различимы. Пляжные кабинки для переодевания и зонтики остались вдалеке, а отель со своими столовыми приборами, коврами, играми на газоне и велосипедами — ещё дальше. Грейсон сидел в ожидании на песке рядом с шезлонгом Дианы, пребывая совершенно не в настроении веселиться. Он покорно ходил за ней хвостом, но прежняя бесшабашность покинула его, и казалось, что у него иссяк запас возможных тем для разговора.

Когда бы Диана ни повернулась к нему, её встречали только грустные тоскующие глаза. И в это же время Генри верил, что все идёт так, как он задумал, а Диана лишь подыгрывает ему. В воображении Диана разыгрывала целые пьесы, как бы она провела очную ставку с Генри, вылив ему на голову множество остроумных и разгромных обвинений. Но её внутренний голос задавался вопросом, а представится ли ей такая возможность. Возможно, Генри так и будет посылать ей записочки, даже не догадываясь, насколько она зла на него, и единственным отличием этих писем от предыдущих будет то, что им придется вернуться в Нью-Йорк, где Диана сожжёт их.

Теперь она уже всецело доверила себя океану, и в середине размышлений волна сперва приподняла её на гребне, а затем накрыла с головой. Диане пришлось упорно плыть, чтобы вынырнуть на поверхность, и когда у неё получилось, она потрясла головой, чтобы стряхнуть воду с глаз. Диана била ногами, стараясь держаться на плаву, и одновременно пыталась убрать волосы с лица. Затем она заморгала, чтобы вновь обрести зрение, и поняла, что Генри качается на волнах в метре от неё. Он внимательно смотрел на Диану, слегка приподняв острые плечи над поверхностью воды.

— Ты в порядке? — спросил он, подплывая ближе. Но в его беспокойстве было скрыто ликование, и Диана знала, что он рад тому, что застал её в таком положении. — М-м-м, милое местечко.

— Со мной всё хорошо.

Она посмотрела на Генри долгим неприязненным взглядом, и поплыла прочь.

— Диана, думаю, я кое-что понял…Что не так?

— Ты спрашиваешь, что со мной не так?

— Да… — Он начал грести в её сторону. — Ты кажешься…

На секунду Диану охватило ужасное всеобъемлющее чувство, которое было невозможно выразить словами, но тут её снова накрыло спасительной волной, избавившей от возможного молчания или вспышки гнева. Диана погрузилась в воду и задержала дыхание, а вынырнув, огляделась в поисках Генри. Она была готова выйти на берег, и сделает это после того, как разъяснит ему положение вещей.

Она развернулась, и, глядя против солнца на Генри, произнесла:

— Я видела тебя.

— Видела, как я плыву искать тебя? — спросил он.

Затем оглянулся через плечо, словно боялся, что это увидит кто-то ещё.

Диана работала руками и ногами, чтобы держаться на плаву, и прерывисто дышала.

— Я видела тебя и Пенелопу на террасе вашего номера, и теперь знаю, что все эти россказни о том, что между вами нет любви, и ты уйдешь от неё, были такими же лживыми, как и все остальные твои сладкоголосые песенки.

Прошло несколько секунд, прежде чем Генри понял смысл её слов, и выкрикнул:

— Нет! — Он подплыл ближе к Диане и попытался дотянуться до её рук, но она рванулась прочь. Кончики его пальцев лишь коснулись её кожи, и Диана почувствовала исходившее от Генри отчаяние. — Ты неправильно поняла! Я имею в виду, что это было не тем, чем могло показаться. Я ухожу от неё, я ей уже об этом сказал…

— Между нами больше ничего нет, Генри. — Эта фраза пришла Диане на ум через час после того, как она узнала о его предательстве, и она долго обдумывала слова и даже сотни раз проговаривала их шёпотом перед зеркалом. Она не знала, как вздрогнет, наконец озвучив эту мысль ему в лицо, и почувствовала облегчение, когда под ногами забурлил поток воды. — Всё кончено, — добавила она, словно ставя точку в их отношениях.

В следующую секунду их обоих накрыло волной, потянувшей Диану к берегу. С этой она не боролась, а позволила ей увлечь себя. Ощутив под ногами песок, Диана встала и, пошатываясь, начала выбираться из воды. Она держалась нетвердо, но продолжала отважно идти вперед, ни разу не оглянувшись.