Зависть

Она исправляла искривленный позвоночник своей жизни и чувствовала боль, когда один позвонок ее жизни соприкасался с другим при воспоминаниях, и стрелы кололи ее сердце, руки, ноги – это была ломка прошлого, которое корежилось под новыми мыслями о другой жизни, и оно ломалось на куски, которые разлетались в разные стороны и крутились вихрем в голове Эли.

«Как страшно, – думала она, – вот так все сломать словами». Она чувствовала, что магия простых слов «Я больше не буду у вас…» превращает ее теперешнюю жизнь в воспоминания, которые реально существуют только в прошлом. Она повторяла и повторяла: «Я больше не буду…». Она не отдавала себе отчета в случившемся, но точно знала, что этот момент в ее жизни важный и значительный.

Что теперь будет – она не могла предполагать, но то, что все будет по-другому, она точно знала, она это знала, потому что неожиданно картины счастливого, беззаботного детства всплывали перед глазами, и она радовалась непонятно чему, и что-то приятно коснулось ее сердца, и она заплакала – кризис разрешался.

В этот момент Эля не могла осознавать, что то, чему она завидовала, прочному положению своей подруги Даши, которая собиралась замуж за любимого человека, что все это рухнуло от одного слова «И вообще…». Дальше перешедшее в «Мы больше не увидимся», а Эля переживала жизнь подруги, как жизнь счастливую, налаженную, не зная, что завидует тому, чего уже нет в реальности, и ЗАВИСТЬ ее относилась к фантазиям по поводу нереальной , придуманной ею ситуации.

ЗАВИСТЬ толкала решительность к несуществующему, а надежда на возможность перемен все силы душевные концентрировала вокруг реального желания сделать свою жизнь по-новому. Но как?…

Такие мысли крутились в голове Эли, и она постоянно вспоминала Дашу, видя ее в свадебном наряде и завидуя ее счастливой судьбе. И тут мысль о Владимире захватила ее, и она пыталась себе ответить на один вопрос: «А почему он вдруг так неожиданно ушел?». Она не понимала, почему это случилось.

17

Когда Владимир вернулся домой, ему было стыдно. Он чувствовал, что Эля хотела чего-то, а он не знал, как ему нужно себя вести с ней, и он решил уйти и обдумать ситуацию. Он не знал ничего о делах Виктора Леонидовича. Но после визита к Эле он понял - их что-то такое связывает, о чем он не хотел думать.

И одновременно он не мог себе представить реально их вместе – было в этом что-то ненатуральное, неестественное. Он не хотел думать, что они близки, но мысли об этом ему не давали покоя. Он ревновал? К чему? И кого? Виктора Леонидовича? Что это могло означать? Он ревнует мужчину? Но это ведь только по работе. Никакие другие мысли не могли ему придти в голову, он всегда отрицательно относился к непонятным отношениям. Значит, он ревновал Виктора Леонидовича, потому что ему нравилась Эля? Он ему ЗАВИДОВАЛ, если это действительно так?

Тогда почему он ушел от Эли? От неуверенности, от нежелания потерять доверие Виктора Леонидовича? Что-то у него вызвало сомнение, и он решил встретиться со своим другом Стасом, который вроде бы собирался жениться. Он набрал номер его телефона и сразу предложил.

– Привет Стас, не хочешь встретиться? – и то, что услышал в ответ, его удивило.

– Знаешь, я сейчас занят. Давай завтра. Приходи ко мне. – В голосе Стаса Владимир не почувствовал радости, ему показалось, что Стас чем-то огорчен, и он спросил:

– Что случилось?

– Знаешь, я передумал жениться. Потом обсудим. – Чувствовалось, что Стас нервничает.

– Ну, ладно, до завтра.

Когда Владимир повесил трубку, ему почему-то стало хорошо, и все его прежние настроения куда-то ушли. Он сам себе не мог признаться, что рад тому, что узнал – что вызывало у него ЗАВИСТЬ – счастье Стаса ушло – и на смену этой ЗАВИСТИ пришло чувство, что, слава богу, что это не со мной. Все проблемы ему показались ерундой, игрой воображения и блажью.

В этот вечер он заснул сразу.

18

На следующее утро в положенное время Владимир был уже на работе. Когда он вошел в кабинет Виктора Леонидовича, он заметил, что тот раздражен. Он не сразу ответил на приветствие Владимира, а потом сказал:

– Эля уходит от нас, – сказал он сухо.

Краска ударила в лицо Владимиру. Он опустил глаза, чувствуя, что лично он виноват в этом, и сейчас он боялся, чтобы Виктор Леонидович об этом не догадался

– Я думаю, что причина в тебе, – резко сказал Виктор Леонидович, глядя прямо в глаза Владимира, который стоял, не зная, куда девать руки, не зная, как ему себя вести.

– Накануне у меня с Элей был разговор о тебе. Скажу о чем. Я хотел, – тут Виктор Леонидович отвернулся.

– Я хотел, повторил он, раздумывая, – чтобы вы подружились. – Он резко повернулся к Владимиру. – Что случилось вчера?

Виктор Леонидович ждал, сжимая и разжимая пальцы рук, медленно двигаясь по кабинету. Тут на Владимира как будто накатило, он почувствовал легкость и совершенно спокойно сказал:

– Я зашел к Эле. Мы с ней пили чай и разговаривали. Потом я ушел. – Он замолчал, чтобы передохнуть, а потом, набрав в легкие воздуха, выпалил:

– Я догадался о том… – тут его перебил Виктор Леонидович.

– О чем ты догадался?