Зависть

Даша знала французский, и ей легко было затеряться среди местных, за которыми она с интересом наблюдала. Вечером они гуляли у моря вместе с Пьером, и Даша не переставала каждый раз восхищаться закатами, которые в прямой зависимости от погоды окрашивались в разные цвета.

Ей казалось, что каждый раз они разные, и это действительно было так. Так что первые впечатления от жизни ребенок, которого звали Ваней, получал под лучами северного солнца Франции, и шум прибоя навевал ему детские сны, которые он не мог еще запоминать. А они, наверное, уже были, и какие они? Кто может это знать?

54

Отношения Эли и Владимира совсем испортились. Эля часто возвращалась домой поздно, ребенком не занималась, и однажды, уставший от ее равнодушия к ребенку Владимир заявил:

– Знаешь, пусть лучше Леней занимается мама.

Он внимательно смотрел на Элю, а она вдруг ни с того ни с сего заявила:

– Хватит. Я устала от тебя. Уходи к матери и не возвращайся. А ребенок не твой…

Она отошла к окну, не желая видеть лицо Владимира.

При этих словах Владимир, который никогда ничего не выяснял с Элей, вдруг как будто у него что-то прорвалось, резко заявил:

– Да, это не мой ребенок, но ты к нему относишься не как мать, а как посторонняя. Он тебе не нужен.

– И это ты мне говоришь. Кто ты такой. Работяга безденежный. Да знаешь, как я тебя ненавижу за все. Я не могу тебя видеть. – Она налила себе в фужер вина и залпом выпила. – Уходи. Иначе я что-то такое сделаю, о чем ты будешь сожалеть.

В этот момент Эля не думала ни о чем, кроме того, что все на свете ей ненавистно: и Владимир и ребенок; И неожиданная мысль, что она хочет разом все это кончить пронзила ее воспаленный мозг, и она бросилась к окну, распахнула его - Владимир не успел. Она лежала внизу без движения. Он схватил трубку и нервно набрал 03.

Через пятнадцать минут скорая увезла Элю. Она была жива. Их квартира была высоко, но случай чудом сохранил ей жизнь

Владимир вернулся домой. Там оставался спящий ребенок. Он подошел к кроватке и стал вглядываться в личико. А в ушах звучало: «Это не твой ребенок». Он не верил этому, не хотел верить. Он любил своего сына, и ничто не могло поколебать его уверенность, что это его ребенок.

Он сидел и смотрел в одну точку. Почему она это сделала? Что случилось? И, вспоминая их жизнь последнего времени, он находил подтверждение тому, о чем смутно догадывался. Эля много пила в последнее время и часто оставалась дома, не в состоянии заниматься работой. Часто приходила поздно и обязательно напивалась.

После разговора с Дашей, когда Эля поняла, что у подруги все то, о чем она мечтала, ей стало от ЗАВИСТИ совсем плохо, и она заглушала эту боль вином. И так за полгода превратилась в настоящую пьяницу, которая уже не может обходиться без спиртного. Она подурнела, иногда отдавалась случайным мужчинам, которые ее воспринимали, как женщину легкого поведения, потому что она сама стала себя предлагать – но ничего этого не знал Владимир, а только догадывался.

Из яслей он забирал Леню сам, и с ним занимался, пока Эля «работала», возвращаясь поздно и какая-то странная. В последнее время она даже не заглядывала к ребенку. Все это видел Владимир и молча жил с этой теперь уже чужой женщиной. И то, что произошло, было закономерно – ведь не могло так продолжаться бесконечно.

Владимир ничего не рассказал матери о том, что Эля выбросилась в окно. Он ей только позвонил и сообщил, что она попала в аварию и в больнице. Ему стыдно было говорить правду, он этого стеснялся.

Через два месяца Эля была дома в инвалидной коляске. Теперь на Владимира еще и это легло бременем, и он безропотно помогал Эле справиться с ее тяжелым положением.

Эля несколько раз говорила о том, что лучше бы ей умереть, на что Владимир отвечал, что тысячи людей так живут, и ничего нет страшного. Единственное, чего он боялся, это оставлять Элю одну, и просил маму приезжать, когда он на работе.

Первое время свекрови и невестке трудно было найти общий язык, но постепенно контакт наладился, и даже удавалось вывозить Элю на прогулку. Владимир приспособил для этого машину, сделал специальные съемные рельсы. Жизнь медленно двигалась вперед, и вроде бы Эля успокоилась, приспособившись к ситуации. Ничто не предвещало горя. Однажды, когда Владимира не было дома, Нина Ивановна немного задержалась, зашла по дороге в магазин. Когда она пришла, Эля сидела недвижимо в коляске со склоненной набок головой, – она отравилась таблетками.

Так закончилась жизнь Эли. ЗАВИСТЬ сделала свое злое дело – она ее разрушила, погубила. Но этого никто не узнает - все называли только внешние причины ее гибели: неустроенность, денежные затруднения; и никто не мог знать, что ЗАВИСТЬ – причина душевной гибели, когда все силы съедаются этим вирусом, случайно попадающим на благоприятную для него почву.

Эпилог