Зависть: теория социального поведения

Они пытались схватить съестные припасы и вышвырнуть их за борт. Перед тем как прыгнуть в океан, они пытались вытащить из шлюпки затычку, чтобы она дала течь. Казалось, их безумие всегда принимало одну и ту же форму: они должны уйти не в одиночку, а забрать с собой всех остальных»[156].

Вандализм

Вандализм – это широкоизвестное понятие в уголовном праве англоговорящих стран, которое означает нанесение бессмысленного и злонамеренного ущерба частной или общественной собственности или ее уничтожение, не влекущее за собой никакого материального выигрыша для того, кто совершает этот акт, и при этом часто требующее от него значительных усилий[157]. В немецком законодательстве нет вандализма как отдельного состава преступления. Так, когда мартовским утром 1966 г. у 20 частных автомобилей, припаркованных на одной из улиц Висбадена, оказались порезаны шины, полиция сделала прессе следующее заявление: «Мы не можем обнаружить мотив преступления. Разумеется, это не то, с чем мы сталкивались раньше, когда человека обманули и обидели в стране А, может быть, даже депортировали из нее, а потом он, уже находясь в стране В, вынимает нож и протыкает шины всем автомобилям с номерами страны А». Детектив может представить себе просто акты мести, сколь угодно иррациональные, но, если для мести нет явной причины, вандализм кажется ему необъяснимым. Однако достаточно несложно представить себя на месте молодого хулигана, бедняка или просто какого-нибудь человека, который несколько раз не смог сдать на права и впадает в завистливую ярость при виде машины, ожидающей счастливого водителя. Вытеснение зависти как понятного (и с точки зрения антропологии явного) мотива является настолько фундаментальной чертой большинства из нас, что даже опытный детектив не готов рассматривать этот вопрос – в ходе допроса обвиняемого или частным образом, наедине с собой.

Слово «вандализм», обозначающее бессмысленное разрушение, как правило относящееся к объекту, который в культурном, т. е. в эстетическом, отношении недоступен виновному, используется с 1794 г., когда епископ Блуа Анри Грегуар впервые употребил его в связи с уничтожением произведений искусства в Риме во время его захвата вандалами в 455 г. Немногие появившееся позже работы по вандализму, доступные по немецким источникам XX в., посвящены исключительно тому, что вандалы не вели себя в Риме как «вандалы». Для нас, однако, эта сторона дела не имеет значения.

Как и поджог – хотя в случае поджога завистник обычно знаком с жертвой, – простой вандализм, который, разумеется, может принимать форму поджога, лучше всего объясняется рессентиментом и завистью. Вандализм – это регулярно повторяющееся бытовое явление американской жизни, в особенности часто встречающееся в новых школах для детей беднейших слоев, особенно принадлежащих к меньшинствам. В передовице New York Times от 20 ноября 1959 г. выражалось возмущение в связи с тем, что архитекторы новых школьных зданий вынуждены учитывать возможные акты вандализма. В новых школах Нью-Йорка должно было быть меньше окон, а сами окна тоже должны были быть меньше по размеру и иметь проволочные сетки, стальные решетки и засовы, что превращало их в подобие тюрем. Влияние вандалов на архитектуру школ, по мнению Times, связано с огромным количеством актов вандализма в Нью-Йорке. В феврале 1959 г. в Восточном Гарлеме открылась новая школа, а к ноябрю окна в ней разбивали 589 раз. В 1958 г. департамент образования Нью-Йорка был вынужден заменить 160 тыс. оконных стекол и сделать ремонт после 75 поджогов. Многие наблюдатели полагают, что одной из причин роста вандализма в США является нежелание властей выступать с прямыми требованиями компенсации ущерба, обращенными к родителям виновных.

Нам представляется, что частые акты вандализма, особенно в новых, современных и хорошо оборудованных американских школах, построенных для неимущих, доказывают, что за такими преступлениями стоит мотив зависти. На ребенка трущоб ежедневный контраст между его «домом» и роскошью блистающих стеклом и металлом, кондиционированных классов школы действует как раздражитель. Если он, кроме того, испытывает трудности с обучением, то воспринимает школу как мир, к которому он никогда не будет принадлежать. Он знает, что когда его пребывание в школе закончится, на рабочем месте его ничего подобного не ждет. Самое вероятной реакцией, как может ожидать, станет то, что он даст разгуляться своему гневу и зависти. Показательно, что хронический вандализм школьников, типичный для середины 1950-х, сегодня, десять лет спустя, распространился на университеты. Во многих случаях эмоциональные корни такого поведения те же самые.