Завистливые Боги

-На местном наречии его имя звучит как «Иешуа», - продолжал гнуть свою линию Молей. – Одни считают его пророком, другие сыном бога, но все сходятся во мнении, что он не человек. Иисус представляет собой угрозу всему нашему миру…

-И чьего бога он сын? – хмыкнул Кар. – Марса? Плутона? Или быть может самого Юпитера?

-Ты ничего не знаешь о культуре этой провинции! Они верят в единое божество, кучка вонючих язычников!

-Так и не ответил – что ты там делал?

-Навещал старого сослуживца, - неопределённо отвечал Феликс. – Он рассказал мне о том, что творится в умах и сердцах народа. Опасения оправданны, более того, если мы его не остановим сейчас, то вскоре тысячи апостолов новой веры расселятся по империи.

-И что с того? – Марк вновь отпил кислого вина. – Всегда появлялись люди, что пытались извратить идеи истинной веры. Но против могущества Рима они песчинки…

-Песчинка, которая может вырасти в огромный валун, - перебил центурион и его лицо покрылось краской. – Об Иисусе ходят слухи, быть может и чепуха, но иудеи принимает это за чистую монету.

Феликс замолчал и вытащил из-за пазухи небольшой свёрток. Развернул его и поднял вверх, чтобы солнечный луч осветил изображение.

Кар увидел рисунок, начертанный углём. Ничего примечательного. Всего лишь лицо мужчины, заросшее длинными волосами и бородой. Выделялись глаза – большие и будто живые.

-Это он? – высказал догадку Марк. – Жуткое зрелище! Убери! Дикарь ведь, ничего больше…

Центурион улыбнулся, обнажив желтоватые зубы. Свернул рисунок и спрятал обратно.

-Иешуа ходит по воде, превращает эту же воду в вино, - сказал он. –Исцеляет раны одним прикосновением, воскрешает из мёртвых!

-Богохульство! – крикнул Кар и стукнул кулаком по столу с такой силой что чаша перевернулась. – Неужели ты поверил в этот бред?

-Они верят! – повысил голос Молей. – Что им дело до наших божеств? Или до императора? Когда есть Иисус – живой бог во плоти? Не пройдёт и года, как эта зараза распространится по провинциям, залезет в каждый дом, поразит мозг граждан, заставляя поклоняться дикарю из Иудеи… Боги станут завидовать плотнику из Назарета.

Марк вздрогнул, ощутив, как липкий страх заполняет тело, обволакивает в кокон. Чтобы там ни было с Феликсом, как бы не изменился, он говорил правду. А значит, вскоре всё может очень даже изменится. Для Кара в том числе, он потеряет своё влияние в столице.

Центурион будто прочитал мысли Марка:

-Люди поднимут восстание и свергнут Тиберия, - сказал он. – И это будет похуже, чем бунт Спартака, поверь. Ведь все как один будут фанатично преданы богу, жизнь за него отдадут. Рабы, плебеи, даже патриции объединятся в одно стадо помешанных. Иисус займёт трон и уже ты будешь целовать его грязные ноги, требуя снисхождения…

Кар поёжился. Перед мысленным взором пролетела картина, придуманная центурионом. Настоящий кошмар, перешедший в реальность, будто море, что неожиданно всколыхнулось и стало гигантской волной.

-Если он настолько опасен, то почему о нём не доложили раньше? – спросил Марк, пытаясь найти уловку в словах Феликса. – Неужели лишь тебе пришло в голову, что Иисус уничтожит Рим?

Молей ничего не ответил. И это казалось красноречивее всяких слов. Он смерил Кара презрительным взглядом, надевая шлем.

-Моё дело предупредить, - произнёс он. – Его нужно поймать, осудить, запятнать репутацию, сделав разбойником. Когда люди увидят, что он ничтожество, смертный, как они…

Центурион встал и прошёл к двери.

-Я сделаю это! – крикнул Марк. – Тиберий даст согласие!

Кар приостановился, поглаживая рукоять меча. Широкая улыбка, наполненная торжеством, озарила лицо.

-Я знал, что ты меня послушаешь, друг, - сказал он и исчез за дверью.

Служанка вошла в комнату, бледная и испуганная до смерти. Подбежала к господину и выговорила, заикаясь:

-Его глаза… они…

-Чего мямлишь? – фыркнул раздражённый Кар.

-Чёрные! – вскрикнула Клавдия и по щекам потекли слёзы. – Я видела, когда он уходил…

-Совсем рехнулась? Святой Юпитер! Подготовь мой лучший наряд! Я собираюсь во дворец!

Клавдия хотела возразить, но видела нетерпение и гнев на лице Марка. Он никогда не поверит. Быть может ей самой показалось. Ничего больше…

Глава одиннадцатая

Гнев, ярость и ненависть.

Три столпа, на которых держится агрессивность человека. Они подобно огню вспыхивают в душе, с каждой секундой разгораясь всё ярче, становясь горячее. Малейшая искорка, упавшая на сухую ветку разума, способна произвести пожар в сотню раз ослепительнее, чем солнце. Сознание заволакивает пелена с багровым оттенком, и пиши пропало. Куда там любви, доброте и милосердию.

Тарас не сдерживал эмоций.

Тучи заволокли небо, свинцовые, наполненные дождём. Он никогда не умел управлять погодой, но в этот миг ничего не соображал. Фишки с водой его визитная карточка. Почему бы не послать на землю всемирный Потоп?