Завхоз снова в игре!

В себя Борисов пришел от щекочущего ощущения в носу, запаха дыма и грубого писка Ханнали:

― Ну и дурак же ты, твое величество! В твоем возрасте надо жопой на теплом троне сидеть, со специальной противогеморройной подушечкой, а ты скачешь, как молодой… барашек.

― Если бы кто-то омолодил мне тело, — проворчал Борисов, открывая глаза.

Как ни странно, ощущал он себя вполне неплохо. Находился он во дворце, в одной из своих спален. Ханнали, уже оправившаяся от подвигов, вполне бодро махала крыльями, накручивая круги над головой и попыхивая здоровенной самокруткой. Рядом с кроватью стояла Мариэтта, радостно улыбаясь.

― Если бы кто-то не схлопотал метки проклятого! — огрызнулась Ханнали.

Затем опустилась на столбик в ногах кровати, выдохнула струю дыма, словно окуривая ноги Борисова от злых духов.

― Бутка? — спросил он.

Тёмная Фея лишь покачала головой.

― Мэр Бертан прислал сообщение, Бодрск еще держится, но все предгорья наполнены войсками Морании, Далиуса и детей богов, провести спасательную операцию не было никакой возможности, — добавила Мариэтта.

Борисов выдохнул зло, собрался с силами и сел, откинул одеяло, обнаружив, что он лежал полностью голый.

― Ты бы с силами собрался, твое величество, прежде чем причиндалами трясти, — посоветовала Ханнали.

― Ты вначале женой моей стань, — огрызнулся Борисов, принимая одежду от Мариэтты, — прежде чем рассуждать насчет причиндалов!

― А что, королева Ханнали, мне нравится, — мечтательно отозвался фея. — Наши точно себе все крылья от зависти оборвут, когда я вернусь.

Борисов лишь покосился в ее сторону, но промолчал. За что ее изгнали из племени, Ханнали и сама уже не помнила, столько лет прошло с того момента. Но неизменным оставалось ее желание как-нибудь вернуться и всем показать. Что именно показать, Ханнали и сама не представляла, но в целом все сводилось к формуле «утереть всем нос, чтобы они пожалели, что меня выгнали и плакали от зависти и осознания собственного ничтожества». Выражая словесно это желание, на деле Ханнали никуда не рвалась и просто плыла по течению жизни, мол, однажды ее шанс сам ее найдет.

― Королева, — вздохнул себе под нос Борисов.

Тут с этими тремя не знаешь, что делать, к чему ему еще четвертая?

― Ладно, чем меня так приложило?

― Божественным проклятием Мирра, бога зеркал и отражений, — невозмутимо отозвалась Ханнали.

― Божественным? — встревожился Борисов, ощупывая грудь.

― Да на месте все, на месте, — усмехнулась Ханнали. — Везунчик ты, твое величество. Мы тебя уже хоронить собрались.

― Хоронить?

Борисов закончил одеваться, кивнул благодарно Мариэтте, та поклонилась в ответ.

― Ну да, божественные проклятия обычно божественными же благословениями снимают, а они тебя не берут, — сообщила Ханнали, затягиваясь, и повторила. — Но ты везунчик. Как раз в столицу прикатил обратно Левозуб, храм твоему Богу закладывать. Тут же разгавкался, явился этот твой слюнявый Хомяк, сожрал тебе живот и грудь, вместе с проклятием. Так что вы теперь, ха-ха-ха-ха, можно сказать, кровные братья!

Фея аж покатилась со смеху, упала со столбика, но тут же взмыла в воздух.

― Храм? Ах да, храм, — припомнил Борисов.

Словно не несколько дней, а сотню лет назад отправлял Левозуба лечиться.

― В поднявшейся суматохе убийцы проникли и зарезали Ллеонила, мэра Хогвартса, — с еще одним поклоном сообщила Мариэтта.

― И сделали попытку взять дворец штурмом, — добавила фея.

― Это были дети богов.

― А, убийцы, дети богов, один хер, здоровый такой, как у нашего короля, — отмахнулась Ханнали.

― И чем все закончилось?

― После сообщения, что вы при смерти, поднялась суматоха, воспользовавшись которой, убийцы подобрались к мэру Ллеонилу. И эта же суматоха подняла горожан, которые толпой и растерзали тех, кто пытался нападать на дворец. Разумеется, гвардия и городская стража им помогли.

― Откуда они вообще тут взялись? — нахмурился Борисов.

Вопрос, впрочем, был глупым, чего уж там. Никакое мастерство М не помогло помочь в условиях, когда агентов нет или они убиты, в городе отсутствует часть стены, а армии врагов маршируют с севера и юга. Проклятье! Борисову хотелось рвать на себе волосы — только в столице ему еще проблем не хватало!

― Ладно, и что, Левозуб меня благословил?

― Нет, только убрал проклятие, — ответила Ханнали. — Лежал ты, твое величество, куском сырого мяса, но так как ты везунчик, в этот момент во дворец приперлась целительница из детей богов, все, как ты любишь, сиськи, жопа, даже прозвище такое же «Ебать ее об ель»

― Имбаниэль?

― Во-во, об ель, — гнусно ухмыльнулась Ханнали. — Вроде как ты ей тоже местечко королевы предлагал.

― И вы поверили ей на слово?

Он припомнил, что Имбаниэль была в одном из кланов, из числа тех 17, что предали его. Неужели Ханнали ее забыла? Или просто издевалась из общей вредности?