Завхоз снова в игре!

— Ничего, сейчас взбодрятся. Вы держите центр в одиночку, только дети богов.

— Что-о-о-о?

— И держите его до упора, до того момента, когда ловушка захлопнется.

— План был другой! Как я его теперь буду объяснять? Клан и советники ладно, а остальным мне что говорить?

— Противник наконец подтянул серьезные божественные силы, — неохотно ответил Борисов, — поэтому надо прихлопнуть их всех здесь.

— А нас, значит, не жалко?

— Вы возродитесь, — не стал отрицать Борисов, — жители Империи — нет. Но я не поэтому отвожу свои войска. Чтобы захлопнуть ловушку — потребуются все силы, нет, я не могу отозвать Арнэль! У нее сейчас свое сражение, еще важнее нашего. Единовременные удары, координация Высшего Пантеона между собой. Так что, если кто из детей богов, поклоняющихся первой сотне, готов бить, то сейчас самое время.

— Да ничего еще не готово, но я передам, — вздохнула Манько.

— Удержитесь — считай, что я тебе должен, — серьезным тоном произнес Борисов. — Без шуток. Пообещай детям богов — кто будет драться всерьез, тем полное гражданство. Кто внесет значительный вклад — земли. Совершит подвиг — сразу получит титул.

— Ой, у меня квест… да, муж мой, я поняла, — всерьез ответила Манько.

Борисов отключился от мысленной связи, оглянулся. Троллихи все так же продолжали прикрывать его телами, Мариэтта бдила у входа в шатер. На столу раскатывали карту.

— Заместителя Дромбоса сюда, а также Бутку, — скомандовал Борисов.

Проверка Хомяка, тот, взрыгивая, дожевывал последнюю конечность. Поглотил, раздобрел, напитался божественной энергией. Пускай чужой, но божественной. Самое то для диверсии в тыл врага, благо Хомяк не забыл жрецов Тавоса.

Вызвать Палмер и демонов?

Мысль была соблазнительна. Очень соблазнительна. Враги выкатили проклятие тьмы, он им подкинет демонического ежа в штаны. Но Борисов сдержался, не в последнюю очередь из-за понимания — такое не скроешь. Одно дело, когда где-то далеко, вдруг происходит прорыв Бездны, и другое, когда здесь, в стане врагов Осквернителя неожиданно выбегает толпа демонов. Да еще и в тот момент, когда сам Осквернитель там.

Нет, Палмер — средство на самый крайний случай, когда даже призыв Арнэль не спасет. Пинки развлекалась с русалками, да и хрен с ней, пусть принимает наказание за Империю, три раза в день, по столовой ложке перректально.

— Жаклин?

— Я беспокоилась за тебя, Аргус! — волна страсти, нежности, желания. — Ощутила опасность.

— Было немного.

— Мне прибыть на помощь? Темная Империя? Вас окружили?

— Сражение еще даже не началось, — проворчал Борисов.

Вот еще, явилась беда, откуда не ждали. Даже если связь усилилась только с Жаклин, из-за искренности ее любви, все равно и того много. Опять жены, потом дети, Империя, завоевание мира, все то, от чего он устал в Халкегинии. Только теперь еще и минус бессмертие. И уродливые жены, с тараканами в голове. Нет, местами отдых был ничего так, но положения в целом это не спасало.

Валить, валить из Триэма.

— Ты же знаешь, как я тебя люблю?

— Знаю.

— Мы все тебя любим! Я встану в строй рядом с тобой!

— Нет! Занимайся производством! Это важнее всего сейчас!

— Но я в нем ничего не понимаю! — неожиданно чуть не расплакалась Жаклин.

— Ты — императрица, у тебя есть советники и ты хочешь процветания Сиесте, этого достаточно.

— Да, Аргус. Ты же победишь?

— Победю.