Завод

— Померить бы. Только очень толстое платье на мне. — Аня вновь посмотрела на перегородку. Всесвятский сидел на месте не шевелясь.

Мария Николаевна щелкнула задвижкой замка и махнула рукой Ане — переодевайся быстрей.

— Вдруг Шарик выйдет? — испуганно шепнула Аня.

— Мы его обратно загоним! — Марию Николаевну охватил азарт.

— Была не была! — Аня рывком стащила через голову шерстяное платье и осталась в синей комбинации.

Кофта и вправду оказалась велика. Женщины, едва сдерживая смех, разглядывали Аню. В дверь постучали.

Аня обмерла.

— За шкаф, за шкаф! — Татьяна затолкала Аню за шкаф и для маскировки распахнула дверцу.

Мария Николаевна отперла дверь. Вошел Греков.

— Производственные секреты? — спросил он, поздоровавшись.

Женщины промолчали. Главный инженер нечасто захаживал в планово-экономический отдел, поэтому растерянность на лицах сотрудниц можно было объяснить его внезапным визитом.

Греков прошел за перегородку, на матовом рифленом экране появилась его тень. Шевельнулся и поднялся ему навстречу Всесвятский. В это мгновение в отделе раздался громкий смех.

— Что это они? — поинтересовался Греков.

— Кофту примеряли, — ответил Всесвятский.

— Как это примеряли? — Греков с удивлением взглянул на Всесвятского, не разыгрывает ли тот его, и добавил: — Что ж вы тут сидите в таком случае?

— А куда же мне прикажете деться? — спокойно произнес Всесвятский.

Греков пожал плечами и оглядел кабинет главного экономиста. В простенке между окнами висел рукописный плакат. Греков подошел поближе и прочел: «Не надо обольщать себя неправдой. Это вредно. Это — главный источник нашего бюрократизма. В. И. Ленин, т. 45, стр. 46».

— Верно сказано, — произнес Всесвятский, перехватив взгляд Грекова. — Как вам понравилась лекция профессора Тищенко?

— И вы были на лекции? — спросил Греков.

— А как же? Видел вас с Лепиным. Хорошо читает этот Тищенко. Знаток. Новые методы управления производством, кибернетика. Только утопия это все, фантазии.

— Почему же? — перебил Греков. — Целые отрасли промышленности переходят на новую систему. И вам как экономисту известно это лучше, чем другим.

— Вот-вот. Переходят! — Всесвятский откинулся на спинку стула. — Знаете, как можно отозваться о плохом спектакле? Пессимист скажет, что зал был наполовину пуст, а оптимист — зал был наполовину полон. И то и другое — сущая правда. Мы с вами, вероятно, как раз и представляем эти две разновидности человеческого мировосприятия. А вообще, уважаемый Геннадий Захарович, все эти новации: математика и кибернетика — не для нас.

Греков чувствовал, как его бесит Всесвятский. Этот длинный, широкий нос. Лысина. Серый школьный костюмчик с аккуратными лацканчиками. Маленькие глазки… А ведь прекрасный экономист. Умный. Предприимчивый. Сколько полезного сделал для завода!

— Я не лекцию пришел обсуждать, — произнес Греков.

— Понятно. Вас интересует план, — подхватил Всесвятский. — Все нормально. Правда, пока шестьдесят процентов, но еще впереди неделя. Как говорят, будет полный ажур.

— А конкретно по «Радуге»? — вновь нетерпеливо перебил Греков.

— «Радуга» тоже играет всеми цветами. С нашими механиками не то что датчики, блоху подковать можно. Вот сводки. — Всесвятский протянул Грекову папку, но тот не взял. Всесвятский подержал папку на весу и положил на стол. — Серийные испытания они, конечно, выдержат. Никто в этом не сомневается. Ну, а типовые испытания, надеюсь, вы не предложите. Так что все будет в том же самом ажуре.

— А если вдруг я предложу и типовые испытания? — Греков встал.

— Нет. Не предложите, Геннадий Захарович. Их будут проводить наши дорогие заказчики, а потом уже присылать рекламации. — Мягкий голос Всесвятского звучал иронически.

— Прошу вас, Игорь Афанасьевич, пришлите мне отчеты отдела за три-четыре предыдущих года. — Греков пересилил желание резко одернуть главного экономиста.

— Для чего это вам потребовалось? — живо спросил Всесвятский.

— Нужно, — уклончиво ответил Греков. — И, пожалуйста, не откладывайте. Пришлите сегодня же.

Всесвятский молча наклонил голову, что означало: все будет сделано в лучшем виде.

— Кстати, в этой комнатенке станет значительно просторней, когда я отсюда уйду, — произнес он, не глядя на Грекова.

— То есть? — Греков остановился у двери.

— Хочу уйти с завода. — Всесвятский уперся локтями в стол. — Человек я немолодой. И здоровье у меня неважнецкое. Для чего мне эта нервотрепка? А местечко уже есть. Правда, теряю в окладе, зато интересно.

— А вы не пожалеете, Игорь Афанасьевич? — Греков вернулся к столу. — Вам ведь и до пенсии осталось немного.

— Ну и что? Может, я до пенсии не доживу? А я еще работать хочу. Я еще смогу поработать. Руки чешутся. Меня в институт приглашают. В отдел технико-экономических обоснований. Наукой займусь.

— Может, и защититься хотите? — съязвил Греков. — Кандидатом стать?

— А почему бы и нет? — спросил Всесвятский. — Смейтесь, смейтесь. У меня на десяток диссертаций материала есть. На одном анализе ошибок нашего завода можно стать доктором наук.

— Зачем же вы так часто ошибались? — Греков усмехнулся.