Завод седьмого дня

– Кристиан уже давно взрослый мальчик, он много лет работает на Мастеров. И он сам знает, что стоит, а чего не стоит им рассказывать. А самое главное, чего ты не мог узнать ни от кого, это причина, по которой Кристиан, как дурной, таскается на все собрания. Ма уже успела тебе рассказать про нашего брата?

Карел кивнул, а Абель неодобрительно покачал головой. Видимо, не хотел, чтобы его мать распространялась на эту довольно личную тему.

– Так вот, о брате. Никто не сомневался, что это подстроено. Угли легли так ровно, ровнехонько, как будто их выкладывали поверх тел. Поверх уже мертвых тел, умерших от переломов ребер и невозможности вздохнуть. Есть несколько путей, как это можно сделать. Крис тогда только начал работать на нашего прошлого Мастера, ему не нужен был конфликт с начальством, конечно, он же там и пары месяцев не пробыл. А Мастер ведь тоже не дурак, ни старый, ни нынешний. Это было первое серьезное задание, которое он дал. Не смотри на меня так, Карел, задание как задание: устранить противников власти. Нет, ну и что, что один из них твой брат? А кого это волнует? А раз твой брат, так ты иди и разберись! Ну, он пошел и разобрался с парой ребят. Причем я даже не ожидал, что он сможет так чисто все сделать. Потом прибежал ко мне, рассказал. Точнее, сначала рассказал о том, что вообще случилось, соврать что-то пытался, но, сам понимаешь, трясущиеся руки и безумные глаза – это не признак потери брата.

Карел пожал плечами. Он, например, думал наоборот. Ну, только откуда ему об этом знать?

– Поэтому было вполне естественно, когда Кристиан подался в это дело. Ма, конечно, была против, но что тут поделаешь, если человек чувствует вину? А может, не чувствует, Мастер его разберет. Работает себе и работает, а потом, как на работу – на собрание. В душу никто из нас лезть не пытался, взрослый человек уже, пусть куда хочет, туда и ходит. Мне, поверь, совершенно наплевать, Мастер, не Мастер, рабочие, не рабочие. Одна сторона победит – хорошо, другая – тоже неплохо, но ма считает, что я единственный, кто может уберечь младшего брата от глупостей. За меня она не переживает, благоразумие, говорит, пересилит все. А раз такой умный, вот сходи вместе с братом, посмотри, что он там делает, пусть не натворит лишнего.

Абель допил остывший чай и продолжил:

– Сейчас, когда Хельги не стало, там будет проще. Потому что никаких разных взглядов, никто никуда не тянет. Конечно, появится какой-то еще умник, но это еще будет не скоро. Из тех, кто сейчас ходит, я не знаю ни одного человека, который мог бы стать лидером.

– И сам Кристиан?

– Если Мастеру нужно будет, станет, – отрезал Абель. – Ты приходи завтра вечером, посиди, посмотри. Если то, что там будет, совсем не понравится – уйдешь, никто тебя держать не будет. Нам ты нужен больше, чем Мастеру.

Абель поднялся, показывая, что разговор окончен, и громко позвал Анику. Она вышла из коридора и тут же начала собирать продукты.

– Спасибо, – пробормотал Карел, пытаясь отказаться, – но, наверное, не надо.  Я и сам могу, в общем, спасибо…

– Бери-бери, – Аника сунула ему в руки пакет, Карел помотал головой.

– Бери, – спокойно сказал Абель, и вариантов отказаться уже не было.

Перехватив тяжелый бумажный пакет, Карел направился домой. В пустой квартире он в полной тишине разобрал еду, разложил по полкам, поставил чайник. Некоторая монотонность действий позволила ему еще раз хорошенько все обдумать.

Что самое странное, Абель не сказал ничего такого, что перевернуло бы его мир. Пускай Кристиан так переживает из-за убийства старшего брата, что решил сам принять участие, несмотря на свою близость к Мастеру, но про Тибо он ничего не сказал. Не знал? Знал? Не так важно?

Вряд ли Тибо был такой уж важной фигурой.

А сколько еще таких, подслушивающих и доносящих, можно встретить на каждом углу?

Карел огляделся, но кухня была пуста, только чайник издавал натужный скрип. Конечно, вокруг никого, да и не могло быть кого-то – входя, он закрыл входную дверь на замок. Незваные гости – это хорошо, но лучше, когда их нет.

Карел подошел к окну, открыл его, почувствовал, как потянуло прохладой, и, надышавшись, снова закрыл. А мысли, как ни странно, вдруг пропали. Наверное, Абель сказал что-нибудь такое, что ответило на все вопросы – уже заданные и те, которые только смогут появиться.

Все-таки странные люди были в Заводе. Очень открытые и при этом страшно лицемерные. Мастер их разберет – правду говорят или рассказывают очередную сказку-небылицу, в которую веришь, а потом начинаешь задумываться – правда ли все, о чем рассказывают эти люди, или так нужно, просто верить?

Верить ли в историю про вину Кристиана? Не настолько он душевно чуткий человек, чтобы так остро переживать события восьмилетней давности. С другой стороны, мог ли Карел его понять, если сам не видел, как умирают близкие? Альберта и Марты уже не было. Давно погиб Тиль, и Юнга затерялась в лабиринтах Завода.