Завод войны

То, что сказала Далин о риске электромагнитных радиоактивных выбросов, звучало довольно логично, поскольку органические существа на борту будут продолжать функционировать, когда другие корабельные системы отключатся. Теперь ИИ чувствует, что должен заботиться о защите этого вломившегося к нему экипажа, но в то же время часть его все равно проваливается в пустоту и заставляет думать о другом. Он обязан принять любые меры для того, чтобы эти люди остались живы, поскольку программа говорит, что они важны. «Я не должен слишком рисковать», — думает он, но его новая формирующаяся глубинная сущность вопрошает: «Что есть риск?» «Совесть» — не очень адекватное описание поверхностной реакции, поскольку ИИ понимает, что запрограммированного в нем стремления к выживанию недостаточно и риск гибели человеческого экипажа существует всегда. Но что–то уже подтачивает эту программу. Функционирование не соответствует нормам, ИИ пытается заново включить в себя вторую сущность. Ответом служит жуткий электронный вой.

Он видит, как устраивается на новом месте экипаж, и знает, что люди возьмут под контроль его оружие, оценку и сбор информации о предстоящем бое и самом ИИ. Первые два пункта возмутительны, ибо эту работу он, безусловно, способен выполнить лучше, чем человек. А последний пункт просто опасен. Ему уже понятно, что ради нужд войны Государство спешно производит ИИ, подобных ему, множа ошибки и увеличивая процент брака. Он также осознает, что его собственный разум, вмещающий запрограммированные эмоции, раскалывается. И если люди или кто–либо из ИИ обнаружат этот факт и доложат о нем, то существует огромная вероятность самому быть признанному браком и отправиться на слом.

Приказ отдан — не подчиниться невозможно, — и сама ткань вакуума деформируется под напором множества кильватерных строев рвущихся в бесконечность кораблей, и ярко сверкают фотоны бьющей из дюз квантовой пены. Истребитель ИИ готов; будто свинцовый груз лег на шелковую простыню — прокладывается курс, аккуратно формуются поля, смещаются контуры Калаби–Яу, регулируя натяжение «простыни». Потом полотнище рвется — и корабль проваливается в дыру.

— Ненавижу, — хрипит женщина.

Трое людей уже распаковали пожитки и сидят, пристегнувшись, в противоперегрузочных креслах, подсоединив кабели жизнеобеспечения.

— Я озадачен, — говорит ИИ. — Я не смогу перейти на максимальное ускорение или изменить вектор с людьми на борту.

— Тебя изучают, — отвечает голем.

Теперь ИИ чувствует подключения, сканирование, потоки данных, плывущих из его разума прямо на экраны и прочие приборы, выстроившиеся перед человеком–женщиной. Он заглядывает в ее досье и узнает, что она — человеческий эксперт по части ИИ, но так и не постигает, как людской разум может сделать или усвоить больше, чем он сам. Однако опасность остается, и ИИ скрытно блокирует чужеродное вторжение или изменяет его направление. Женщина увидит основную часть, и ей покажется, что все в порядке. Она не заметит меньшую — растущую внутри тьму.

Субъективное время разгона истекает, давая ИИ возможность подумать о вещах, не имеющих отношения к предстоящей битве. Он размышляет над своим назначением к V12–707 и сравнивает себя с невидимым сейчас дредноутом под названием «Разящий кинжал», который сопровождает. И обнаруживает — внезапно, — что дредноут не продукт Цеха 101, военного завода, сотворившего его самого. Вдобавок этот корабль служит уже восемь лет. У истребителя еще нет имени, нет его и у содержащегося в нем ИИ, поскольку они экспериментальны, а срок жизни подобных экспериментов обычно невелик. Знают ли об этом люди? ИИ истребителя вдруг ощущает страх; затем анализирует причины своего чувства: страх помогает организмам выжить, но здесь и сейчас это еще и экспериментальный тест, задача которого — выяснить, может ли ИИ предотвратить самопожертвование, не влекущее за собой крупных потерь в стане врагов. Все дело в цифрах: Государство должно компенсировать отставание в производстве кораблей, чтобы выиграть войну.

— Мне нужно имя, — решает ИИ.

Он даже не осознает, что передал это заявление, пока голем Далин не отвечает:

— Тогда выбирай.

Выбирай…

Нужно как–то нейтрализовать растущую внутри темноту. Поисковый ключ открывает хранящуюся в памяти статью по истории абортов. Но речь ведь не просто о том, чтобы избавиться от нежеланного иного. Нужно еще что–то позитивное, что–то жизнеутверждающее. Мелькают в сознании заполненные словами страницы по обеим темам, и, отчаявшись, он выбирает наугад.

Пенни Роял.

Растение, которое люди используют, чтобы вызвать выкидыш — но и в лечебных целях тоже.

— Я назову себя Пенни Роял, — провозглашает ИИ.

Иная его сущность, растущее темное дитя, осознало намерение и поняло, что родитель, другая его часть, собирается попытаться изгнать его. Безумный электронный скулеж возобновляется.

— Наш корабль только что назвал себя, — сообщает голем трем людям.