Завод войны

Она стояла у смотрового окна с младшим сыном на руках и говорила через интерком.

– Энзимы – это катализатор биохимических реакций.

– Я знаю, что такое энзимы, – перебила она. – Но при чем тут кислота?

– Энзимная кислота – кислота каталитическая. Она не разрушается и не смешивается с молекулярными структурами, которые уничтожает. И работает очень быстро. Кажется, во время войны ее использовали как оружие против прадоров.

Я взглянул на Рисс, проследовавшую за нами в операционную, свернувшуюся на одном из боковых столов. Похоже, она уснула.

– Во время войны много чего использовалось, – откликнулась змея-дрон, приподняв голову, – но к чему всякие бессмысленные сложности, когда есть кислота плавиковая.

Черный глаз дрона открылся.

– Это может представлять интерес. – Она переслала мне пакет данных.

Итак, здесь была часть проблемы, которую требовалось решить. Я углубился в изучение сложных формул, молекулярных моделей, статистических погрешностей и прочей информации по четырем различным видам энзимов. Затруднение, которое я немедленно обнаружил, состояло в том, что все четыре в разной степени были враждебны человеческим тканям. Выбрав один вид, я мысленно реконструировал его, делая гораздо более избирательным, уменьшая вероятность прямого убийства «моллюсков». Подойдя к органо-молекулярному сборщику, включил устройство, размотал его оптический кабель и воткнул разъем в свой форс. Сперва прибор нужно было протестировать, так что я настроил его на сборку первоначального энзима, без внесенных мной модификаций. Углубившись в решение задачи, я потерял счет времени, а когда огляделся, обнаружил: Трент исчез, а женщина спит в кресле. Кажется, Трент, прежде чем уйти, что-то говорил насчет того, что люди – «моллюски» становятся все агрессивнее и один из них проломил стену нашего дома. Лишившись ухода, поддерживавшего их, пока Тэйкин управлял ими, «моллюски» буквально ломались.

– Многие из них все равно умрут, – сказала Рисс.

– Знаю, – буркнул я, не отрываясь от работы.

Сборщик уже создал первую порцию первого энзима и открыл в боку лючок, в котором стояла колба с препаратом. Шагнув к спящему мальчику, я при помощи простого щитостеклянного скальпеля отсек кусочек панциря и прилегающую к нему полоску человеческой кожи. Отщепив образец поменьше, я сунул его в захваты наноскопа и капнул немного энзима. Наноскоп, настроенный на наблюдение за внутренней структурой образца, показал, что энзим быстро уничтожил прадорскую ткань и чуть медленнее растворил человеческую.

Все внешние «привои» людей-моллюсков зачахнут. Все, что было в них прадорского, распадется. Умрут и химически сформированные прадорские инстинкты. Многие «моллюски» погибнут от заражения крови, кровопотери или еще какого-нибудь из сотни осложнений.

– Мне нужны те амниотические резервуары, – обратился я в пустоту компьютерной системы Свёрла. – Мне нужна помощь.

– Будет, – ответил Бсектил.

Последний измененный мной энзим, произведенный сборщиком, аккуратно разрушил прадорскую органику, не тронув клочок человеческой кожи. Однако я не чувствовал восторга открытия – слова Рисс о вероятных смертях тяжким грузом лежали на сердце. Я поднял две холодные колбы с новым энзимом. Теперь нужно было найти способ ввести препарат людям – «моллюскам», зная, что многие из них в результате погибнут. Однако если они не получат дозы этого лекарства, то продолжат драться – и убивать друг друга. И все равно будут умирать из-за отсутствия препаратов, поддерживающих их состояние. Расчеты я делал, опираясь на работы Тэйкина и прогнозируемый эффект энзима, пользуясь и системами Свёрла, и собственным форсом. Вычислив соотношение жизней и смертей, понял, что спасу больше людей, чем убью, но этого было недостаточно.

Мне просто необходимо найти способ поддерживать жизни «моллюсков», пока умирают их «привои». Я был уверен, что при имеющихся вычислительных мощностях и со всем доступным оборудованием это возможно, но мне не хватало знаний. Я подошел ко второму сборщику, выпускающему наномехи. Рядом стояла «аптечка», мини-фабрика по производству лекарств. Возможно, что-то тут мне пригодится?