Завод войны

Повернув клешню в отверстии на пульте, Цворн отправил изображение на один из боковых шестигранных экранов, выведя на остальные всех пятерых детей Влерна. Узнать ему удалось только одного, Сфолка – благодаря темному завитку на панцире возле зрительного стебля. Сейчас Цворн испытывал чувство куда сильнее и куда приятнее, чем то, что рождало в нем смутное воспоминание о спаривании. Сила и власть – вот что самое важное. Пятерка недоумевает, почему они здесь, не понимает, почему они позволили его истребителю стыковку, почему они вообще впустили его в свое пространство.

– Здесь мы и схватим Свёрла, – сказал им Цворн.

Сеть форсов укрепляла их сообщество, но прадоры оставались подчинены его воле.

В некотором роде такой способ управления нравился ему больше, чем использование пультов «рабоделов» – ведь обычно рабы вообще не имели ни воли, ни разума. Даже больше, чем феромонный контроль над собственными детьми, который был лишь естественным порядком вещей. Применяя силу, Цворн всегда находил, что приятнее всего применять ее против кого-то. Единственный недостаток тут – их оторопь; то, что они еще не осознали его власти над собой. Но открывать им глаза пока не стоит – он должен полностью удостовериться, что они у него в клешнях. Потом он объяснит, что же с ними произошло, – и насладится их отчаянием и корчами.

– Как мы его схватим? – спросил Сфолк, в очередной раз подтверждая, что он говорит от имени всей Пятерки.

– Используем мой истребитель как приманку, – ответил Цворн.

На еще одном экране возникло изображение: шестеро оставшихся боевых дронов и двенадцать его собственных бронированных детей, включая первенца Врома, готовились отправиться к KB-дредноуту. Дроны обоснуются на складе, где присоединятся к другим, принадлежавшим прошлому отцу-капитану, впавшим сейчас в спячку. Если хоть немного повезет, он сумеет подчинить своей воле и чужих дронов. К сожалению, дронов Влерна не осталось вовсе – Пятерка истребила их в семейных конфликтах. Однако контролировать двадцать два уцелевших вторинца Влерна может оказаться непросто, вот почему он посылает туда Врома и прочих. Лучше, конечно, избавиться от них – но лишь когда он будет совершенно уверен. Только когда придет нужный момент.

Два корабля состыковались с грохотом, который Цворн услышал даже в своем кабинете-святилище. Очередной экран показал восемь вторинцев, поджидавших с тяжело груженными гравивозками и автокарами в громадном туннеле, ведущем к главному шлюзу. Он бы с удовольствием вынес из истребителя все до крошки, но время поджимало. И хотя Цворн не ждал, что Свёрл появится с минуту на минуту, у него имелись задачи и поважнее переноски барахла.

– Я все еще не понимаю, – сказал Сфолк.

Реплики его следовали с задержкой, поскольку прадор инстинктивно боролся с контролем Цворна и пребывал в недоумении от нахождения того на борту.

– Взгляни на эту планету, – предложил Цворн, – и на ее луны.

Он отвернулся от экранов и, паря на гравимоторах, направился к двери святилища в сопровождении двух людей-рабов – мускулистых мужчин, облаченных лишь в перевязи с оружием. Когда дверь открылась, он мысленно переслал изображение и другие данные на форс и пульты управления, и перед зрительными центрами его давно утраченных стебельковых глаз возникли виртуальные шестигранники экранов.

– Я вижу планету, – подтвердил Сфолк.

Мир внизу очень напоминал Литораль – до взрыва. Большую часть поверхности занимал океан, а суша была каменистой и бесплодной, за исключением широких полос фотосинтезирующей растительности в приливных зонах, созданных тремя лунами, спутниками планеты. В океанах процветала монокультура всеядных, не брезгующих и каннибализмом бронированных монстров, похожих на корабельных вшей. Цворн мимолетно подумал, что это характерно для многих молодых миров: одна форма жизни, доминирующая в экосистеме. За несколько миллионов лет эта форма разовьется, породит разнообразие, и установится новое равновесие – если, конечно, планета уцелеет после того, что скоро случится.

– И луны? – подсказал Цворн, покинув кабинет и двинувшись к переходному туннелю, соединившему корабли.

Впереди шагали вторинцы с вещами. А Вром и другие вооруженные детишки уже вошли на дредноут – точно следуя приказам.

Две луны не представляли собой ничего особенного. Та, что побольше, была обычным, выщербленным метеорами шаром, другая, неправильной формы, напоминала скорее выдавленный гнойник. А вот третья, тоже шарообразная и рябая, могла похвастаться огромной темной дырой на одном полюсе, и показатели массы ее мало соответствовали действительности. Зная, что пристальное изучение многое откроет, Цворн ждал, когда Сфолк сообразит.

– Одна искусственная, – сказал наконец прадор.