Завод войны

«Умно», – подумал «Гаррота». Блайт знал, что Государство продолжит пытаться захватить Пенни Рояла, и знал, что государственных судов в этом секторе мало. Знал он и о том, что новые государственные корабли могут особыми ракетами вышибать корабли из У-пространства. А значит, он должен был понимать, что последующее нарушение работы двигателя даст упомянутому государственному кораблю время перехватить и пленить его. Вот почему он так задержался с У-прыжком. Прыгни он раньше, современное судно вроде «Гарроты Микелетто» или «Вулкана» применило бы подобные ракеты – против него. Потому-то он и шел на обычном двигателе, давая возможность силам Государства просканировать «Розу», а так как Пенни Рояла там не было, Блайта сочли второстепенной целью и послали за ним корабль попроще – «Сантану». «Сантана» способен был остановить грузовоз и без У-пространственных ракет, но тут Блайт вытащил из рукава туза: защитное силовое поле неизвестной природы. Карта сыграла блестяще. Любопытно, единственное ли это усовершенствование, произведенное Пенни Роялом с «Розой»?

– Но почему его не преследуют? – спросил «Гаррота», подозревая, что «Роза» теперь способна скрыть параметры У-прыжка.

– Наша цель – Пенни Роял, – ответил «Вулкан». – Ресурсы у нас на исходе, и каждый государственный корабль необходим, вот почему ты нам нужен, и как можно скорее.

«Гаррота» подумывал продолжить диагностику собственного состояния, но ситуация, очевидно, была экстренной. Он произвел расчеты, запустил У-пространственный двигатель и погрузился в У-пространство. Один короткий прыжок – за край системы Масады, за периферию юрисдикции эшетеров. Однако, ныряя, оставляя позади реал, ИИ «Гарроты Микелетто» понял, что что-то совсем, совсем не так. Прыжок, который должен был занять считаные секунды, длился и длился, а входные координаты просто исчезли.

Торвальд Спир

«Имя мне легион», – подумал я и тут же удивился, отчего в памяти всплыла вдруг эта фраза. Я знал, что могу вмиг форсануть ее первоначальное значение, но решил этого не делать. Ни к чему. Не нужны мне подробности – она и так вполне уместна.

Множество покойников, непрошеный дар Пенни Рояла, покуда покинули мой разум. Но они никоим образом не были спокойны. Этим весенним масадским утром я уже испытал приступ дежавю, вызванный чужими воспоминаниями, но, к счастью, без последствий. В прошлый раз, неделю назад, было гораздо хуже. Я пережил смерть от ужасного вируса на борту космической станции в окружении тысяч других несчастных. В этом воспоминании я знал, что на станции обитает нечто… Пенни Роял, конечно. Неизвестно, что пробудило эту память… возможно, присутствие здесь, на Масаде, другого аналитического ИИ.

– Уже недолго. Амистад почти готов, – сказала Рисс. – Я вообще удивляюсь, как он на это пошел.

Я оглянулся на змею-дрона. Рисс стояла на хвосте, развернув капюшон кобры, внутри глянцевитого полупрозрачного тела поблескивали и крутились разные механизмы. Открытый третий черный глаз на ее макушке пристально следил за сценой на другой стороне платформы, и я тоже повернулся туда – посмотреть. Амистад вновь обрел облик гигантского железного скорпиона. Неделю назад аналитический ИИ разобрал прежнего хранителя этого мира буквально по кусочкам, да и сами сегменты вскрыл для исследования. Разум Амистада изучался столь же тщательно. Существо, занимавшееся этим, напоминало косяк синевато-стальных морских звезд и, как по мне, слишком уж походило на Пенни Рояла, так что я чувствовал себя весьма неуютно. Потом оно удалилось, объявив, что Амистад свободен от какого бы то ни было «влияния» черного ИИ. Теперь роботы-конструкторы – парившие шары, оснащенные всевозможными инструментами, свисавшими с круглых боков, точно щупальца медузы, – вновь собирали дрона под его личным руководством.

– Уже недолго, – согласился я, помедлив.

С тех пор как обнаружилось, что Пенни Роял вторгся в его сознание, Амистад находился на карантине – и ментальном, и физическом. Теперь он возвращался «в себя», чтобы снова стать частью Государства, которому служил. Но я остался тут не для того, чтобы увидеть это, а в надежде на еще одну встречу с Пенни Роялом. Я полагал, что Черный ИИ не закончил здесь дела, но теперь начинал думать, что понапрасну теряю время.

Я отошел от Рисс к ограде платформы. Под обзорной площадкой зеленело поле флейтравы с яркими крапинами маленьких шарообразных цветов. Мы находились тут вот уже десять дней – и никаких признаков Пенни Рояла. Я был уверен, что черный ИИ выскользнул из государственной блокады и все корабли и недавно задействованные ПИПы – подпространственные источники помех, чья задача – выталкивать в реал звездолеты, идущие быстрее скорости света, – теперь бесполезны.