Завод войны

Просмотрев записи, я форсировал данные о событиях на Литорали, планете, расположенной в глубине Погоста. Однажды я заглядывал туда – когда купил разум вторинца Флейта, находившийся сейчас на моем корабле. Обновив новости, я узнал, что Свёрл много месяцев защищал планету от атак разнообразных прадорских камикадзе, пока не прибыли суда, чтобы эвакуировать людей. Так обстояли дела, хотя, конечно, вопросы еще оставались. Попытки Цворна стереть с лица земли людскую колонию можно списать на простую прадорскую ксенофобию и агрессию. Однако почему Свёрл защищал город? Потому что стал больше человеком, чем прадором? Забавная мысль. Забавная… и печальная.

Впрочем, мне и так есть о чем беспокоиться. Флейт, мой корабельный ИИ, имел добавочный кристалл, повысивший его интеллект. А кристалл установил Свёрл, в прошлом имевший дела с Пенни Роялом. А всему тому, чего касался Пенни Роял, просто нельзя доверять, нельзя принимать за чистую монету. Включая и меня самого.

Я вернулся в настоящее.

– Еще одна пакость Пенни Рояла?

– Похоже, – откликнулась Рисс, – и, возможно, указывает на то, куда Пенни Роял сейчас направляется, тебе не кажется?

Я пристально посмотрел на дрона.

– Как ты получила этот файл?

Рисс моргнула черным глазом.

– У меня остались кое-какие контакты.

Похоже, она не моргала – она подмигнула.

– Даже после долгих лет, проведенных в коме возле планетоида Пенни Рояла?

– Даже после, – подтвердила Рисс. – Как я уже тебе говорила, у ИИ нет человеческих проблем со временем.

– Выходит, эти контакты связаны с твоей предыдущей работой, судя по части записей?

– Сообразил. – Рисс торжественно кивнула. – Я была дроном-убийцей, наградившей Свёрла паразитом, едва не уничтожившим его. И мои контакты – бывшие боевые дроны, сейчас состоящие в штате ЦКБЗ. Дроны Комитета безопасности в течение нескольких лет продолжали следить за всем, касающимся Свёрла, и передали данные мне.

Что ж, эту жилу стоило разрабатывать. Сейчас, решив покинуть Масаду и найти Свёрла, я стремился отправиться в путь побыстрее. Все, что могло привести к Пенни Роялу, внушало мне надежду – ибо моя жажда отомстить за убийство восьми тысяч солдат во время войны не угасла. Да, не угасла. Я был уверен…

– Думаю, тут нам больше нечего делать.

– Наконец-то, – кивнула Рисс и, глядя поверх моего плеча, добавила: – Ты идешь?

Оглянувшись, я увидел Амистада, полностью восстановленного, стоявшего всего в нескольких шагах от нас. Предложение Рисс раздосадовало меня, и, открыв личный канал к змее-дрону, я дал ей об этом знать, избегнув необходимости говорить вслух.

– Не уверен, что идея хорошая.

– Разумная предосторожность.

– Конечно, – продолжил я, – его огневая мощь пригодилась бы, когда мы наконец настигнем Пенни Рояла, но он ведь был хранителем Масады.

– И отправится сопровождать нас, только чтобы позаботиться об интересах Государства?

– Вот именно.

– Ты не знаешь истории Амистада.

– Не беспокойся, Торвальд Спир, – перебил наш безмолвный разговор Амистад. – Я намерен остаться здесь.

– Что, Амистад, слово «личный» тебе не знакомо? – фыркнул я.

– Старые привычки. – Дрон-скорпион небрежно махнул клешней. – Все равно, пусть я больше не могу быть хранителем Масады, но не исключено, что мои умения здесь пригодятся. Смотри.

Очередной пакет данных прибыл на мой форс, на этот раз от Амистада. К нему я отнесся с опаской, удивившись мельком, почему сразу доверился сообщению Рисс. Я распаковал архив – там оказался еще один аудиовизуальный файл.

– Информации из здания не было, пока я не задействовал свои ресурсы, – заявил дрон-скорпион.

Я увидел внутренность того цилиндрического здания из флейтравы сразу с разных точек – и смог разобраться в этой путанице перспектив только при помощи форса. На полу растянулся огромный капюшонник-альбинос, Техник; затем, тяжело ступая, вошел Ткач и зашагал, переваливаясь, вдоль туловища, остановившись у изогнутой, как ложка, головы. За ним последовал капюшонник поменьше, бывший некогда Изабель Сатоми. Потоптавшись на месте, «Изабель» полезла на спину Техника, но на полпути к гребню замерла, раскинув ноги, тесно прижавшись к великану – «собрату». Некоторое время, казалось, ничего не происходило, но потом я заметил, как ноги «Изабель» словно врастают в тушу и из мест соединений выползают дымившиеся мениски. Хрящевая ткань разрасталась, окружая Техника и меньшего капюшонника, заключая их в кокон.

– А тут, – заметил Амистад, – мы имеем вот что.

Субпакет, мной, как это ни досадно, пропущенный, открылся. Ни аудио, ни видео – лишь жесткий массив данных ИИ, который форсу так трудно перевести для мягкого человеческого мозга. Но секунду спустя я его получил. И увидел, как внутри Техника меняются энергетические показатели, устанавливаются связи и растет молекулярная активность.