Заводная девушка

– Увы, пока нет. Возможно, это не один человек, и они очень осторожны.

– Возможно. Но мы знаем, кто это, и никакая осторожность им не поможет. Людовик все равно их накажет. – Накажет, потому что она мягко, ненавязчиво подтолкнет его к этому, а если он вздумает упрямиться, расправится с клеветником сама. Равновесие власти сместилось. – А вы, Николя, должны заплатить этой «мухе». Я имею в виду служанку. Обещанное и сверх того. – (Если Лефевра убила Мадлен, ей надо заплатить золотом.) – Не понимаю, почему она до сих пор не получила честно заработанных денег.

У Берье дернулась челюсть.

– Думаю, вы переоцениваете ее достоинства.

– Как это понимать? – Жанне стало любопытно. – Так вам она и прежде была знакома?

– Не мне, а моему подчиненному. Это он знаком с ее семьей.

– Говоря о подчиненном, вы имеете в виду того скользкого молодого человека с разноцветными глазами, которого я видела в Шатле? В таком случае вам стоило проявить больше проницательности и не слушать это ничтожество, которое даже одеваться опрятно не умеет.

Жанна знала этот типаж мужчин: властолюбивые, злобные, с садистскими наклонностями. От Берье подчиненный отличался лишь отсутствием внешнего лоска и проницательности, благодаря которым генерал-лейтенант держался на своем месте. Во всяком случае, пока держался.

– Этот малый, может, умом и не блещет, но польза от него есть. Он сумел сделать так, что прежняя служанка Рейнхарта ушла, а на ее место он запустил «муху».

Жанна прищурилась:

– И как это ему удалось?

Она уже догадывалась, но хотела услышать подтверждение.

Берье поморщился, словно проглотил что-то горькое:

– Обрюхатил, только и всего.

– Представляю, как это по ней ударило. Ей хоть заплатили?

– Сомневаюсь, что в том была необходимость.

Жанна пристально посмотрела на Берье. Пожалуй, он не так уж сильно отличался от своего подчиненного. Стоит ли его поддерживать и дальше? Жанну впервые одолели сомнения.

– Николя, когда я выразила желание проверить благонадежность часовщика, то не говорила, что можно ломать жизнь его слугам, оставляя их без гроша в кармане.

– Маркиза, в каждом деле всегда есть свои особенности. Тем более в слежке за кем-то. Обязательно натыкаешься на тех, кто мешает, и от таких людей приходится избавляться.

– И где сейчас прежняя служанка?

– Понятия не имею.

– Разыщите ее. Если она еще жива, заплатите ей компенсацию. А этого вашего подчиненного гоните в шею. Мне этот двуногий чирей не понравился. Я ему не доверяю.

– Да, маркиза.

– Рада, что вы поняли. – Жанна откинулась на спинку стула и некоторое время слушала чарующую музыку скрипок. – Нам понадобится новый часовщик. Я постараюсь найти какого-нибудь редкостного зануду. И без хорошеньких дочерей.

* * *

Жанна слышала звук его шагов, но продолжала водить крошечным резцом. Работа требовала полного внимания. Вещица, над которой она трудилась, была почти готова.

– Где ты, черт побери, скрывалась все эти дни?!

– Людовик, я была здесь. Работала, – ответила она, не поворачиваясь к нему.

– Тебя не было на обеде, ты не появлялась в моих покоях. Ты опять заболела?

В его голосе не прозвучало ни намека на сочувствие, только холодный гнев.

Да, она была больна. Чахотка, придававшая блеск глазам и румянившая щеки, разрушала ее изнутри. Но об этом она Людовику не скажет, иначе ее придворная жизнь мигом закончится. Жанна посмотрела в увеличительное стекло на ограненный ею сердолик. Получилось почти идеально. В сверкающую поверхность камня она вделала миниатюрный портрет Александрины, за которой уже отправила карету. Сегодня дочь получит от нее подарок.

– Ты почему молчишь? – возмутился Людовик. – Отвечай!

Только сейчас Жанна повернулась к нему. Ее рука по-прежнему сжимала резец.

– Людовик, а вы знаете, что ваш хирург Лефевр умер? – обыденным тоном спросила она.

– Что?

– Да, у себя в мастерской.

– Как?

Одутловатое лицо короля побледнело.

– Там что-то произошло. Оказывается, он проводил весьма своеобразные опыты.

Людовик не шевельнулся, но его глаза забегали по сторонам.

– Что вы знаете об этом? – все так же тихо и спокойно спросила она.

– Что я знаю об этом?! – взорвался король. – Как понимать твой вопрос? Я знаю, что Лефевр был ученым, человеком передовых взглядов. Я в его опыты не вмешивался.

– Не вмешивались? А он утверждал другое.

Людовика прошиб пот. Весь лоб покрылся мелкими капельками.

– В таком случае, мое сокровище, этот человек был лгуном.

Жанна кивнула и вернулась к работе над подарком Александрине.

– От кого ты слышала эту чепуху? – резко спросил король.

– От Вероники, дочери часовщика, – подавляя улыбку, ответила Жанна.

– Но она мертва.

– Оказалось, что жива.

У короля округлились глаза. Белки налились кровью.

– Такое невозможно.

– Людовик, не вы ли всегда говорили, что реанимации можно и должно достичь? Ожившая Вероника – подтверждение ваших слов.

– Я не верю, – напряженно возразил он. – Ты вздумала меня дурачить. Где она?

Жанна подошла к письменному столу, где Миетта жевала бумагу, и достала письмо, переданное ей вчера Берье.