Заводная девушка

– Не верю. Ты их прячешь в укромном уголке и каждую ночь пересчитываешь. Этих денег хватило бы на врача для Сюзетты, но ты пожалела. И на врача для Эмиля ты тоже не захотела раскошеливаться. Так что не смей приходить сюда и требовать с меня деньги. Забудь дорогу в этот дом!

Маман повернулась к ней. Видя болезненное, одутловатое лицо, Мадлен не испытывала ни капли жалости.

– Не понимаю, Мадлен, что с тобой.

– Не понимаешь? Представь себе, я пробудилась. Поняла, что заслуживаю в жизни чего-то лучшего не только для Эмиля, но и для себя. Убедилась, что сто́ю дороже мотка кружев, за который ты продала меня тогда.

Слыша их голоса, в переднюю вышел Жозеф.

– Мадемуазель Мадлен, моя помощь не требуется? – подчеркнуто официальным тоном спросил он, сурово глядя на ее мать.

– Нет, Жозеф, спасибо. – Мадлен совладала с собой. – Мама ненадолго зашла меня проведать и уже уходит.

Жозеф, как идеально вышколенный лакей, невозмутимо прошел вперед и распахнул входную дверь. Видя, что маман не трогается с места, он сказал:

– Мадам, позвольте вас проводить.

Глава 33

Мадлен

Она сооружала гнездо для механических животных, обкладывая их перьями и заворачивая в куски хлопчатобумажной ткани. Две мыши, летучая и обычная, механический павлин, несколько автоматов в шкатулках – все это было надежно упаковано и уложено в красно-коричневый кожаный саквояж. Вероника с Жозефом разбирали часы на части, которые тоже заворачивали в ткань. Несколько часов отправятся с ними, но бóльшая часть останется в Париже, на складе, дожидаясь возвращения хозяина.

– Эти оставьте! – крикнул доктор Рейнхарт. Костыли не мешали ему передвигаться на удивление быстро. Подойдя, он развернул золотые дорожные часы. – Их мы возьмем с собой. Хочу показать ему, как они устроены. А ты, Вероника, уложи все недоделанные куклы и чертежи. Ты ведь еще не начинала собираться.

– Потом уложу, – ответила Вероника, недовольная вмешательством отца. – Мы и так трудимся не покладая рук.

Завтра они отправятся в Пруссию, в королевство Фридриха Великого. Узнав о заводной девушке, показанной в Версале, прусский король помешался на автоматах. Он потребовал, чтобы Рейнхарт немедленно поехал к нему и сделал целую армию механических марширующих солдат. Всех подробностей Мадлен, естественно, не знала, но подозревала: тут не обошлось без мадам де Помпадур. Маркиза смазала колесики государственного механизма, постаравшись быстро и благополучно услать Рейнхарта и его окружение подальше от Версаля.

Мадлен ощущала ту же нервозность, что и в первый день появления у часовщика. Она еще никогда не покидала Париж, не говоря уже о Франции. Но ее возбужденность была радостной и чем-то похожей на серебряные крылышки птицы. Ничего общего с отчаянной надеждой, владевшей ею, когда она покинула материнский дом, и с ужасом, неделями терзавшим ее вплоть до смерти Лефевра. Она едет не одна. Там будет Вероника, Жозеф и, слава Богу, Эмиль – полезная машинка, – который стал помощником Эдме и главным дегустатором варений поварихи.

– Ладно, не буду мешать, – сказал дочери Рейнхарт. – Пойду в мастерскую, соберу все, что нужно. Мадлен, мне понадобится твоя помощь.

– Да, месье.

– Отец, ради всего святого, не дергай ее! Пусть доделает то, что начала. Вскоре я приду и помогу тебе. У нас достаточно времени. Хватит беспокоиться. Мы все успеем подготовить.

– Да-да, – примирительно махнул рукой отец. – Старик опять поднимает ненужный шум.

Когда он ушел, Вероника покачала головой. Они с Мадлен переглянулись и улыбнулись. Рейнхарт, оправлявшийся после тюрьмы, стал несколько иным. Сквозь металлический панцирь, в который он сам себя поместил, все чаще проглядывал более душевный человек.

– Мадлен, у тебя же было какое-то важное дело.

Мадлен закрыла чемодан:

– Да. Если можно, я пойду прямо сейчас и возьму Эмиля. Мы недолго.

Вероника кивнула:

– А потом ты поможешь нам с укладкой часов.

Жозеф вышел следом за Мадлен.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил он, когда они очутились в передней.

– Нет, спасибо. Твои руки нужны здесь. Туда мы пойдем вдвоем с Эмилем.

Он нежно коснулся шрама на ее лице, и Мадлен прижалась щекой к его руке.

Эмиля, как и ожидалось, она нашла на кухне. Стоя на стуле, племянник облизывал деревянную ложку и смотрел, как Эдме наполняет тестом жестяные формы для булочек. Постояв на пороге, Мадлен спросила повариху:

– И как тебе твой новый помощник?

Эдме взглянула на его лицо, липкое от варенья.

– Все такой же тощий, – проворчала она. – Я уж начинаю подумывать, не глисты ли у него.

Мадлен улыбнулась, хотя ей сразу вспомнился другой мальчик, уплетавший корзиночки с вареньем. Жизнь того мальчишки была совсем не сладкой.

– Эмиль, ты помнишь, куда мы хотели сходить? Нужно еще цветов купить по дороге. Но сначала лицо умой. Посмотри, ты весь в варенье!

Эмиль слез со стула и подошел к ней. Ему так не хотелось расставаться с ложкой.

– Ты говорила, ей нравились розы.

– Да. Вот их мы и купим.