Заводная и другие (сборник)

Но Тран — способный ученик. Как прежде он досконально изучал статистику приливов и карты глубин, мировые рынки и биоинженерные разработки в области эпидемиологии, схемы повышения прибыли и бухгалтерские книги, так теперь перенимает повадки чеширцев, этих котов-дьяволов, исчезающих при первой же опасности. Учится у ворон и коршунов, прочно обосновавшихся на свалке. Эти животные подают отличный пример выживания. Трану необходимо подавить в себе рефлексы тигра. Тигры остались только в зоопарках. Тигр — это всегда повод для охоты. Но у мелкого зверя, рыщущего среди отбросов, есть все шансы обглодать тушу большой полосатой кошки и уйти с костюмом от братьев Хван — последним из Малайзии. Семья Хван уничтожена, склады с тканями сожжены, не осталось ничего, кроме воспоминаний, антиквариата и одного нищего старика, которому одинаково хорошо известны сильные и слабые стороны безупречного внешнего вида.

Свободный велорикша вопросительно глядит на Трана, привлеченный контрастом дорогого костюма и тщедушного тела. Старик неуверенно поднимает руку. Рикша притормаживает.

Оправдан ли риск? Так легкомысленно потратить последние деньги?

Во времена величия он без колебаний отправлял целые флотилии с пахучим дурианом[25] к порту Мадраса просто из предположения, что индийцам не успеть вырастить новый вирусоустойчивый урожай, прежде чем очередная мутация ржавчинных грибов погубит его. Или на всякий случай скупал черный чай и сандаловое дерево у речных жителей северной Малайзии для торговли на южном побережье. Теперь же он даже не в состоянии решить, — идти ему пешком или нанять рикшу. Жалкое подобие человека! Голодный призрак, застрявший среди миров, не способный сделать выбор, чтобы избежать незавидной участи…

Рикша катится по инерции, ожидая решения; голубая майка, мокрая от пота, блестит под тропическим солнцем. Тран жестом указывает в сторону. Рикша ставит ноги на педали и проезжает мимо. По мозолистым пяткам хлопают сандалии.

Трана вдруг охватывает паника. Он бежит следом, машет рукой.

— Стойте! — Снова шепот.

Рикша теряется в толпе, среди велосипедов и огромных неуклюжих фигур мегадонтов. Тран безвольно роняет руку, испытывая смутную радость, что его не услышали, что решение о судьбе последнего бата было принято не им, но некими более могущественными силами.

Плотным потоком вокруг — утренняя толчея. Сотни ребятишек в матросках спешат к школьным воротам. Монахи в одеждах цвета шафрана прогуливаются, укрываясь от солнца широкими черными зонтами. Человек в шляпе нон² пристально смотрит на Трана и перешептывается со своим приятелем. Оба внимательно изучают его. Страх струйками сбегает по спине старика.

Они повсюду, как в Малакке. По привычке он зовет их чужаками, фарангами. Хотя и сам он здесь чужой; ему тут не место. И они это знают. Женщины, развешиваюшие саронги на балконах, босые мужчины, потягивающие кофе с сахаром, торговцы рыбой и карри. Все они знают, что он чужак, и это внушает Трану бесконтрольный ужас.

Бангкок — это не Малакка, повторяет он себе. Это не Пенанг. У нас нет жен; и золотых часов — тоже. Нет и торговых флотилий, чтобы воровать. Спросите у змееголовов, нелегально переправивших меня в болотистые джунгли на границе. Я отдал им все мое добро. У меня ничего не осталось. Я не тигр. И тут я в безопасности.

На пару секунд Тран даже верит в это. Но потом смуглый мальчишка отсекает верхушку кокосового ореха ржавым мачете и с улыбкой протягивает ему. Едва не закричав, Тран бежит прочь.

Бангкок это не Малакка. Здешние люди не станут жечь склады и превращать твоих служащих в груды акульей наживки. Тран отирает потное лицо. Стоило повременить с костюмом. Слишком много внимания. Безопаснее котом-дьяволом шмыгать по городу, чем вышагивать тут, как павлин.

Постепенно ряды стройных пальм вдоль улиц сменяет открытое пространство квартала иностранцев. Тран торопится к реке, вступает на территорию промышленной империи белых фарангов.

Гвейло, ян гуйцзы, фаранг. Столько названий на стольких языках для потных обезьян с бледной кожей. Два поколения назад, когда мировые запасы нефти исчерпали себя и заводы гвейло обанкротились, все вздохнули с облегчением — белые оставили эти земли и их жителей в покое. Теперь же они вернулись. Монстры из прошлого. Вооруженные новыми игрушками и передовыми технологиями. Герои страшных историй на ночь, которыми пугала Трана мать, вновь наводнили азиатское побережье. Сущие дьяволы. Бессмертные.