Заводная ракета

Когда Амата спрыгнула на землю, ей стало плохо, но она заставила себя удержать древесника внутри. Она легла на землю и попыталась уснуть, хотя все ее тело колотила дрожь и мучила лихорадка. Спустя какое-то время она уже не могла контролировать свою форму: ее плоть перетекала то в одну, то в другую сторону, отращивала какие-то неведомые конечности и втягивалась у нее на глазах. Уверенная, что древесник борется с ней изнутри, Амата снова нашла тот осколок и приготовилась отрезать звериную голову, как только она покажется снаружи.

Как и следовало ожидать, из ее груди выросла голова, и все ее четыре глаза открылись. Амата уже занесла над ней осколок и приготовилась рубить, она неожиданно услышала голос:

— Разве ты меня не узнаешь?

Это была голова Амато; все это время он жил внутри древесника и копил силы, чтобы вырваться на свободу.

Амата успокоилась, собралась с силами и вытолкнула плоть Амато на одну сторону своего тела; между ними осталась только узкая трубочка кожи, тоньше пальца. Тогда она разрубила ее каменным осколком и освободила своего ко.

Они вышли из леса и вернулись на ферму, где и рассказали всю правду старику Азелио. Услышав голос сына, Азелио обрадовался и простил своей дочери ее обман.

В положенный срок у Азелио родились четыре внука, и хотя зрение к нему так и не вернулось, он всеми силами помогал их растить, а они взамен приносили ему покой и утешение на старости лет.

Когда Дарио умолк, Ялда изо всех сил старалась не потерять самообладания. Скрыть свою нетвердую походку от пассажира она не могла, зато у нее был шанс продемонстрировать свою невозмутимость перед собственным отцом, доказав, что даже такие душераздирающие истории не причиняют ей никаких неудобств.

Выслушав дедушкин рассказ, Ялда не испугалась конечной цели их путешествия; она была готова к тому, что в лесу ей придется сохранять бдительность, но даже если там до сих пор обитали древесники, существу, которое едва сумело поднять самую обыкновенную девочку, наверняка не хватит сил, чтобы похитить гигантский оковалок.

Гораздо больше ее беспокоило другое: Что если бы никто не спас Амато? Что если бы Амата осталась одна? И хотя в их истории проблема, как по волшебству, решилась сама собой, Ялда не могла уйти от вопроса: какая судьба была уготована Амате, если бы жизнь ее ко оборвалась окончательно и бесповоротно?

Ближе к вечеру они встретили двух фермеров, Бруну и Бруно, которые направлялись в деревню. Хотя никто из членов семьи раньше их не встречал, после непродолжительной беседы Дарио выяснил, что был знаком с братом их деда. Ялда не завидовала их долгому пути; проделать такое путешествие ради подвернувшегося приключения — это одно, но и оно должно было быстро надоесть, если речь шла о регулярном пополнении припасов. Если бы по этой дороге, от деревни до леса и обратно, раз в несколько дней проезжал грузовик, всем бы жилось проще. Но грузовики приезжали сюда только ради сбора урожая.

Перед самым закатом они сделали еще одну остановку, чтобы поесть. Пшеничные поля все еще окружали их, насколько хватало Ялдиных глаз, но дорога, по которой они шли с самого начала своего путешествия, стала неровной и начала слегка отклоняться в сторону. Этого хватило, чтобы разрушить притупляюще-однообразное ощущение, которое Ялда испытывала в начале пути, хотя поверить в то, что рано или поздно поля закончатся, а впереди их ждет девственная природа, было все так же нелегко.

— Осталось еще немного, — пообещал Вито. — Мы могли бы остановиться на ночлег прямо здесь, но это будет нам стоить одной ночи в лесу.