Заводской район

Занятая гостями, Тоня, однако, не спускала глаз с Леры. Та положила руки на колени и, храбро улыбаясь, слушала песню.

— Пойдем-ка в кухню, — сказала ей Тоня.

Лера отыскала свободную табуретку. Тоня сдвинула посуду и устроилась на краешке стола.

— Ты молодец, — сказала Лера. — Ой, Тоня, какой ты молодец!

— Как у тебя дела?

— Поругалась сегодня с заведующей, — похвасталась Лера.

— Ну? — Тоня встревожилась. — Ты поругалась?

— Думаешь, я не могу? Еще как! Фортепьяно полгода расстроено, все не могут настройщика пригласить.

Лера работала в детском саду.

— А… на западном фронте как? — спросила Тоня. Она знала, что у Леры было какое-то увлечение.

— На западном фронте без перемен, — ответила Лера, и обе они рассмеялись. — А этот парень славный, — сказала Лера. — Который с бандитской физиономией.

— Его Валя зовут.

Аркадий появился с четырьмя рюмками в руках. За ним Тесов принес начатую бутылку водки.

— Антонина, хошь анекдот? — с порога спросил он. — Вам, Лера, это тоже будет интересно. — Он почему-то решил, что Лера — химик.

— Только давай без химии, — предупредила Тоня. — У всех есть специальность, никто же не говорит о своих делах.

— Антонина, но это ж такой анекдот! Ты, оказывается, была права.

— Вы счастливый человек, Валя, — сказала Лера. — Правда?

Валя самодовольно заулыбался.

— Ну давайте, — сказал Аркадий. — За счастье.

Лера выпила свою рюмку и сказала уже совсем смело:

— Счастье? Но им же коровы кормятся.

— Лера, конечно, шутит, — любезно пояснил Аркадий Вале Тесову.

— Это, конечно, не я шучу. Это, конечно, Марина Цветаева шутит.

— Ну, Тоня, Валя, поехали. Без формулировочек. Давайте, Валя.

Валя наблюдал за братом и сестрой: что за птицы диковинные?

— Аркадий, снял бы ты галстук, — попросила Лера. — А то я чувствую себя матадором.

— Но ежели над Испанией…

— Братцы, — спохватилась Тоня, — пойдемте к столу, я же хозяйка!

Она вытолкала мужчин из кухни. Лера поднялась:

— Мне уже пора. Там и без меня не скучно.

В прихожую вышла Жанна.

— Антонина, я пьяная. Где у вас вода?

Тоня завела ее в ванную, пустила холодную воду. Жанна пыталась подставить голову под струю, Тоня с трудом удержала ее:

— С тебя ж вся краска полезет.

Она намочила полотенце, приложила ко лбу Жанны.

— Какая ты счастливая, Антонина… Такой муж у тебя красивый, скромный, серьезный… И дочка, и квартира какая… Все у тебя есть в жизни…

— И у тебя так будет, только не трусь.

— Так теперь таких парней и нет, как твой Степан.

О господи! Кому что.

— А обрубщик, как его, Костя Климович, чем он тебе плох? Все заглядывает к тебе на смену.

— Ты тоже скажешь, Антонина.

— А что? Денег вдвое больше Степана получает.

— Ну кто он? Я инженер как-никак…

Лицо Жанны одрябло, язык плохо слушался.

— Не квартиру тебе надо, девочка. Мозгов бы тебе прибавить.

— И поглупее меня замуж выходят.

— Ну, будет, идем к ребятам.

В кухне кто-то был. Тоня хотела заглянуть, но услышала голос Степана и замерла.

— …мать с тобой вместе жить не смогла… Я же тебе не мешаю жить… Что тебе от меня надо?..

Голос Леры прерывающийся, незнакомый:

— Не знаю, как Тоня может с тобой. Но раз уж это так, ты не смеешь, Степа, не смеешь! Или совсем уходи! Оставь ее!

— Тише ты! Что ты все в чужую жизнь…

Тоня бросилась в ванную, заперлась на задвижку. Кто-то дернул дверь. Она открыла кран. Зашумела вода. Тоня прижалась затылком к стене. Спокойно. Лера, наверно, ошиблась. Степан? Этого быть не может, он же кисель, в нем крови нет. Этого не может быть! Спокойно. «Видел его в булочной», — сказал утром по телефону Корзун. Что Степану делать в булочной? Он же не покупает хлеба. Кто он Тоне? Чужой человек. Всегда был чужим. Ну привычка появилась, за девять лет появилась привычка…

Почему-то вспомнилась Федотова под душем. Жидкие волосы прибиты к неровному, словно помятому, словно мягкому черепу… Пол в душевой был грязный, мокрый, холодный, скользкий… Спокойно. Тоня оттолкнулась от стены и увидела себя в зеркале. Противная дряблая баба, жирная, отяжелевшая… Она ладонями стала растирать лицо от подбородка вверх, к глазам, возвращая ему кровь…

Разговор в комнате двигался вяло, отяжелели уже гости. Только самый молчаливый и незаметный из технологов, Ярошевич, как всегда разговорился к концу, вдруг и не в меру. Он хватал Корзуна за локоть, жаловался на жену: хочет, мол, в дом тещу взять, будто у тещи сыновей нет.

— А кто я ей, если разобраться, а? Точно? Почему я должен?

Корзун в это время рассказывал ему свои обиды, тоже повторяя «почему» и «должен», и со стороны казалось, что Корзун навязывает Ярошевичу свою тещу, а Ярошевич отказывается.

Аркадий наполнял рюмку Жанны.

— За нашу встречу… Вы необыкновенная девушка, Жанна, можно, я буду вашим пажом?.. Вас никто не понимает. И меня.

— Вы, парни, такие смешные, когда выпьете…

Странный он сегодня, Аркадий.

Слышно было, как в прихожей Валя рассказывал Степану и Лере цеховые истории. Жанна ускользнула от Аркадия к ним. Тоня села на ее место, выпила из ее фужера лимонад.

— Аркадий…

Он собирался последовать за Жанной, но Тоня удержала его:

— Посиди.