Завоевание 2.0. Книга 2

— Мой сеньор, генерал-капитан, — начал я свое убеждение — осмелюсь напомнить Вам, что полгода назад мы заключили с Вами соглашение в кубинском городе Тринададе. Напомню наш договор, мы с Вами разговаривали о трех месяцах похода, а сейчас уже, с момента нашего выхода из порта Гаваны прошло пять и уже идет шестой. За это время мы захватили остров Косумель, победили Табасков на реке Грихальве и покорили их, высадились здесь и уже покорили значительные земли на побережье, площадью не уступающие всей Кубе. Сейчас предстоит еще один поход, но за каждым походом будет еще и следующий. Я мирный человек, купец, а не воин, мои дела требуют моего присутствия, я и так много вложил в Ваше дело. Пока же дивидендов особых не видно, все наше золото уйдет королю. Позвольте же послужить Вам не мечем, в этом деле я слаб, а деловой сметкой. Кое что мне удалось собрать, и я надеюсь к своей выгоде все это продать в Испании и что-то заработать. Кроме того, за меня остается мой компаньон Кристобаль, которому я выдам доверенность представлять свои интересы. Я оставляю Вам все: корабль, две фальконета, аркебузу, свою кобылу, жеребенка, негра-раба и даже собаку. Ваше войско от моего отсутствия никак не пострадает. Кроме этого я наделал в здешних местах кустарным способом довольно много пороха, который теперь может продолжать делать мой раб Хуан Горридо. Более того, мне известно от местных индейцев, что дальше, в глубине страны серы и селитры видимо невидимо, так что проблем с сырьем не будет. Ацтеки же, как мне сказали трусливы, и не рискнут сражаться с нами до самой своей столицы, да и там из за отсутствия стен не рискнут. Так что поскольку мне здесь делать все равно нечего, то поэтому прошу взять меня на борт в Испанию и мои полтора десятка мешков груза и слугу индейца.

Кортес нахмурился и недовольно бросил:

— Сейчас каждый человек на счету, так что никуда ты не поедешь!

Я же начал убеждать нашего уже вкусившего власть военачальника, что это в его же интересах:

— Теперь у Вас союзное войско индейцев тотонаков, дальше индейцы так же ненавидят ацтеков и охотно присоединятся к Вам, так что Монтесума сопротивляться не будет, Ваш поход выльется в простую прогулку. Я же не намерен терять время, просто съезжу туда и обратно, Вы оглянуться не успеете, как я буду уже здесь. А у меня отец не последний торговец в наших с Вами родных краях, вот только товар ему сдам, так сразу корабль найму и сюда обратно. И так, вот уже один корабль прибыл с Кубы, а стоит мне оказаться в наших родных местах, где Ваше семейство Монроев все любят и уважают, в Эстремадуре, так там я дам Вам такую рекламу, что целый флот полный добровольцев сюда тотчас выедет. К тому же мне тяжело будет выдвигаться в поход, на Кубе я переболел лихорадкой, а здесь знойным летом у меня уже начинаются новые приступы, так что того и гляди, опять слягу, лучше уж в море, там я всегда чувствую себя более или менее хорошо. Конечно, я могу поехать верхом, но всадник я никакой, не лучше будет, чтобы на моей лошади ехал обученный кабальеро, в коих у нас недостатка тут нет. А если меня будут тащить на носилках индейцы, то какая от меня будет польза? Конечно, человек сорок больных наших солдат и так придется тащить, но они ничего другого не умеют, только воевать, я же наоборот, силен в других делах. Вот производство пороха на месте организовал…

Потом я свернул беседу на другие темы:

— Для моего товара место найдется, если уже четырех индейцев тащим с собой, которым на два месяца воды и продуктов нужно запасти, то мой груз есть и пить не просит. Да и хлопковая вата может и наверху лежать, ничего не раздавит. А плыть нужно именно сейчас, сезон ураганов на подходе!

Далее я встал на скользкий путь намеков. Вот иначе я и сам могу смыться, на своем корабле, поминай меня, как звали, формально ему нечего мне предъявить, кроме своих приказов. Конечно, можно и силой меня удержать, но смысл? И по голове его не погладят, как о таком узнают.

— Хорошо, езжай — все же недовольно сквозь зубы процедил Кортес и сделал жест рукой, что я волен идти.

В общем, еле уговорил, особенно помог сделанный порох и сделанные намеки на влияние моего отца, богатого торговца Пако Седеньо в Медельине, где довольно скромно проживает и отец самого Кортеса. Я тепло попрощался с Кристобалем, крепко обнялся с ним, сказал, что буду обратно при первой возможности, добавил, что слышал, что Кортес собирается остальные корабли сжечь, в том числе и мой, пусть не возражает, но долговые обязательства пусть Кортес на себя возьмет. Животных наказал моих беречь, лошадей из 16 уже две умерли, так что тут они на вес золота. Собаку тоже. В общем, я скоро, месяца через четыре буду. Покидали свой груз в трюм, сели с Уареа на борт и вперед. Все, кажется, выжил! Теперь я сам по себе, живу только своим умом.