Завоевание 2.0. Книга 5

Потом индейцы занялись червями поменьше. Они набивали раны всем, чем только возможно: никотином, сулемой, марганцовкой, — и потом старались извлечь червей иглой или выдавливали их. Некоторые личинки уже погибли и начали гнить внутри тела. Другие выросли до целого сантиметра и время от времени высовывали свои головки из тела немца, точно перископ из подводной лодки. Казалось, тело Герхарда захватили сородичи страшных мельчайших существ. Кожа у сурового немца распространяла острую вонь. Индейцы медленно выдавливали изрядное количество червей, жирных ребят и выпускали гной из ран. Для одного из видов паразитов индейские знахари умели изображать звуки, выманивающих их из норок. Они производили языком какой-то удивительный, свистящий звук, и личинка сейчас же высовывала свою головку из сделанного ею гнезда. Болячку быстро сдавливали, и непрошеный пришелец выскакивал наружу.

Опухоль на ноге немца, где поселились личинки земляных или песчаных блох, пришлось разрезать, вычистить гной и паразитов, а потом промыть рану и забинтовать ногу.

— Песчаная блоха удивительно коварна — поучал нас индейский знахарь — Стоит ступить босой ногой на глиняный пол, как она успевает «всадить» под ноготь несколько десятков яиц. Вы обнаружите несчастье лишь через сутки, когда появится адский зуд и нестерпимая боль. Палец опухнет, раздуется чуть ли не вдвое. Блошиные яйца надо извлечь прокаленной на огне иглой, но лучше не самому, а при содействии опытного врача. И неожиданно туземный врач продолжал:

— Остерегайтесь уборных! Кое-где в селах здесь встречается паук «черная смерть», или «черная вдова». Охотясь за насекомыми, он нередко устраивает логово в таких укромных местах, как низ стульчака в уборной. Если паука нечаянно потревожить, то, защищаясь, он кусает. Представляете, какой неожиданный сюрприз — укус этой твари. Яд этого паука обладает чудовищной силой. Он в четырнадцать раз сильнее равной дозы яда гремучей змеи.

— Кэ ме элеве эль диабло! (Дословный перевод означает: «Черт меня побери!») — чтобы понятно было индейцу на испанском грязно выругался Герхард.

Что касается паразитов проникших в мозг, то тут индейцы были бессильны. Но мозговые червяки пожирают голову очень медленно, так что лет двадцать, а то и больше, наш храбрый немец еще протянет. Пуля или вражеский клинок может убить его гораздо раньше.

Так что я поблагодарил Герхарда за отличную службу и отпустил его в отпуск для прохождения лечения. Сейчас ничего особо важного в ближайшие три месяца не предвидится. Тарасков и прочих окрестных индейцев мы оставим в покое, пусть живут спокойно.

И последнее, показывали мне продукцию некоторых наших мастерских. Литейни дают продукт, особенно пушки, не хуже европейских. Другое дело, что производительность труда у них гораздо меньше. Индейцы развиваются, через несколько месяцев, проведенных бок о бок с русскими поселенцами, среди них появились уже собственные портные, жестянщики, сапожники, конюхи и пахари, плотники. Пороховое производство тоже меня радует. Выпуск тканей наращивается, природных красителей здесь много, но и моя «берлинская лазурь» лишней не оказалась. Мой родич Доменик Гойкоэчоа, наладил производство брезента, непромокаемых плащей, сапог и даже перчаток.

А вот стекольная мастерская не радует. Выходит такая порнография, что только индейцам ее и продавать. Все же там все производство только в начале длинного пути. Но, по крайней мере, прожекторы уже можно улучшить до 200 кратного усиления света. Все три серебряных рудника наращивают мощность производства, только давай туда людей. Я послал одного из командиров своих швейцарских наемников, Вильгельма Бока на юг, создавать из местных табасков отряд сипаев. Мне пусть они тащат всяких южных майя в рабы, а им за это различные ништяки, в том числе новые спиртные напитки. Может, майя мне и сами рабов будут продавать, за алкоголь и другие товары, тогда я мощность перегонных кубов увеличу в несколько раз. А у индейцев рабы идут по цене кухонного мяса — стоимость одного раба равна стоимости десяти кроликов.

Вот так мы и живем: лечимся и потихоньку развиваем Мексику.

Глава 11

И вновь наступил апрель, месяц прихода тепла, зеленеющей травы и сева кукурузы. Костры войны были давно погашены, в стране наступил устойчивый мир, и великие белые охотники за скальпами отдыхали в своих домах и казармах. В этот год, благодаря испанским и индейским пленным удалось добиться безостановочной работы рудников, а благодаря русским переселенцам — стабильной работы всех производств и мануфактур. Промышленный рывок начался. Мое маленькое государство (от Мехико до Веракруса 300 км и от Мехико до Акапулько те же 300 км, туда и туда 10 дней ходьбы пешком, максимум двенадцать, или неделю верхом, сущий пустяк) процветало. Даже нищие крестьяне «мансо», отличавшиеся редкой ленью, блаженствовали: плодов, приносимых благодатной почвой, им и так хватало.