Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860

«В это время (1832) мы еще не прорубили тропы через лес. В начале 20-х Ермолов вырубил растительность на расстоянии ружейного выстрела по обеим сторонам дороги через хорошо известный Гойтенский лес. Однако это пространство уже заросло молодой порослью и кустарником, поэтому нам пришлось вести бои с чеченцами в очень трудных условиях. Как противники чеченцы были достойны всяческого уважения, и среди их лесов и гор ни одно войско в мире не могло бы презирать их. Хорошие стрелки, храбрые, умные и ловкие воины, они, как и все обитатели Кавказа, полностью использовали преимущества местных условий, замечали любую нашу ошибку и направляли ее себе на пользу.

План Вельяминова был очень прост. Он никогда не сомневался в успехе осторожно проводимой экспедиции и не ожидал от нее ничего, кроме временного подавления чеченцев, что дало бы передышку русским. Поэтому он предложил пройти по равнине, разрушая поселения, уничтожая урожай, уводя стада овец и атакуя врага при каждом удобном случае. Все прочие действия должны были определяться обстоятельствами.

На следующий день (6 августа) мы покинули Назрань и перешли Сунжу по тростниковому мосту, поскольку вброд эту реку можно перейти только в ее верхнем течении. После этого мы оказались на враждебной территории и уже на следующий день были втянуты в бесконечную схватку. В войне с чеченцами один день похож на другой. Только изредка какой-нибудь неожиданный инцидент (столкновение с крупным отрядом, штурм укрепленного аула и т. д.) разнообразит монотонность будней. Протяженность дневного марша определялась расстоянием между лесными опушками на берегу рек, которые были достаточно велики, чтобы разбить там лагерь. В основном дорога пролегала через густые леса, которые изредка пересекались потоками, ручьями или источниками. Сражения не прекращались ни на минуту; раздавались выстрелы, свистели пули, люди падали убитыми – но при этом врага нигде не было видно. Только дым от костров выдавал места их расположения; наши солдаты, не имея других ориентиров, использовали его как мишень.

После марша войска на пару дней останавливались лагерем – все зависело от количества аулов поблизости, которые предстояло уничтожить. Небольшие колонны были разосланы в разных направлениях, чтобы проводить рейды по полям и домам врага. Аулы горят, поля вытоптаны, везде слышны выстрелы и разрывы картечи; снова с поля боя приносят раненых и убитых. Наши татары (естественные союзники) приходят с бородами, притороченными к их седлам, но пленных не приводят – мужчины не сдаются, а женщин и детей заранее прячут в местах, где никто не сможет их найти. Вот идет авангард колонны, возвращающейся из ночного рейда; арьергарда колонны еще даже и не видно – он сражается в лесу. Чем ближе он приближается к открытому месту, тем ожесточеннее перестрелка, можно слышать яростные крики врага. Они окружают арьергард со всех сторон; они врываются в просвет между деревнями с саблями в руках и сразу же попадают под град пуль. Нужен свежий батальон и несколько пушек, чтобы спасти арьергард; беглый огонь пехоты и артиллерийские залпы останавливают атаку неприятеля и дают возможность колонне выйти из леса без огромных потерь.

Затем посылают людей скосить траву, и они сразу же попадают под вражеский огонь. Топливо для приготовления пищи и для костров можно добыть только силой. Если на дальней стороне речушки имеется кустарник или хотя бы какое-то подобие укрытия, то место водопоя должно быть прикрыто половиной батальона и артиллерией, иначе коней пристрелят или уведут. Один день похож на другой. То, что произошло вчера, повторится завтра – везде горы, леса и чеченцы, неутомимые и сильные воины.