Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860

Тот же автор пишет: «Война с Персией и Турцией закончилась для нас благополучно благодаря отличной дисциплине, привитой Ермоловым, а также благодаря выбранным им офицерам и чиновникам». Та же самая предвзятость видна и у других авторов.

Здесь стоит опять процитировать Монтейта, важного свидетеля, сопровождавшего русскую армию в 1828–1829 годах. «Генерал Паскевич обладал инстинктивным знанием характера, и он полностью доверял тем, кого брал к себе на службу. Он был неутомим в своем внимании к гражданской администрации и положил конец злоупотреблениям, которые в течение долгого времени позорили Россию и мешали ей. Человек любого ранга и сословия мог беспрепятственно встретиться с ним; возможно, они приходили со своими переводчиками, и он судил всех по справедливости. Его потеря особенно остро ощущалась в Грузии, где он быстро и твердой рукой наводил порядок, и ему почти удалось наладить мирные отношения между кавказскими племенами и русским правительством, не вмешиваясь в их внутреннюю систему управления и использовав часть их войск в своей кампании – это была, по его мнению, единственная политика, которая могла привести к успеху».

С этим, конечно, никогда не согласятся сторонники Ермолова, и, к сожалению, прав был Паскевич или нет, мы уже никогда не узнаем. Однако, зная об успехах Паскевича в завоевании доверия населения провинций по обе стороны границы, его успешном использовании отрядов местных воинов и о том, что в течение всего периода персидских и турецких войн северные племена оставались лояльными России, можно сделать следующий вывод: не всегда правы сторонники ермоловской школы, говорящие, что только силой оружия можно покорить горцев.

Что касается характера Паскевича, то он наверняка во многом стал причиной неприязни к нему в некоторых кругах. Монтейт говорит, что «он был поспешен во внешнем проявлении своих эмоций, а иногда даже груб, что, видимо, было модно среди русских офицеров – вероятно, из-за стремления подражать эксцентричности Суворова. Однако в своих действиях он отличался трезвой решительностью в выполнении намеченных им планов. О нем говорят, что он редко изрекал мудрые вещи, но никогда не делал глупостей».

Возвращаясь на минутку к Персидской и Турецкой кампаниям, заметим, что последняя точка в их оценке еще не поставлена. Принимая во внимание все обстоятельства дела – относительно малую численность русских войск, их удаленность от основной базы в России (ведь подкрепление, боеприпасы, продовольствие и все остальное в большом количестве доставлялись с европейской территории Российской империи), трудности театра военных действий, неспокойный и даже воинственный характер местного населения (и христиан, и мусульман) и, наконец, две эпидемии чумы, случившиеся в течение двух лет подряд, – следует признать, что ни талант (или даже гений) полководца, ни мужество и стойкость войск не могли бы заставить капитулировать два великих мусульманских государства, если бы эти государства не были ослаблены внутренними распрями.

Теперь персидская армия располагала отличным «пушечным мясом» в виде татар в Азербайджане, горцев Керманшаха и многих других. Однако у нее не было ничего остального, что делает армию успешной на поле сражения. Некоторые регулярные отряды персидской армии были подготовлены французскими и английскими офицерами. Артиллерия была усилена британскими пушками и артиллеристами. Однако, как ни странно, попытка привлечь европейскую дисциплину в персидскую армию не только провалилась, но и привела к обратному результату. Остальная армия – плохо оплачиваемая, не приученная к дисциплине, принадлежащая полунезависимым ханствам – не желала оставаться на службе более чем пару месяцев подряд. С приближением зимы солдаты ожидали, что их распустят по домам, а когда этого не происходило, они просто бежали. Солдаты были достаточно храбры, но офицеры были на порядок хуже русских, и, хотя Аббас-Мирза не раз проявлял качества отличного руководителя, сама стратегия войны была выбрана неправильно.

Что касается турецкой армии, там существовали те же недостатки, к тому же курды, аджары и другие племена не проявили всех своих боевых качеств. Сказалась и нелояльность нескольких крупных феодалов к государству, а достойной замены им и их хорошо обученным войскам не было, к тому же эта «замена» была скорее склонна перейти на сторону врага, чем служить ничего не сделавшему для них правительству. 11 января 1829 года Паскевич писал императору, что паши Карса и Баязета, находясь в его лагере на положении пленных, просили разрешения выступить против Турции в грядущей кампании, в это же время Мустафа, который был вторым по значимости в турецкой армии до взятия Ахалциха, обещал прийти на помощь при первой же возможности.

Но помимо всего прочего была еще одна причина слабости турецкой армии – янычары были уничтожены (1826 год), а вновь образованные обряды регулярной пехоты еще не могли достойно заменить их.