Завоевание Туркестана. Рассказы военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении

На третий день Рождества в крепости собрался большой маслахат. Тыкма-сардар поклялся Аллахом, что истребит в эту ночь русское войско, и сам вызвался направлять вылазку. Охотников оказалось до 4 тысяч, между ними было много мервцев с Каджаром во главе, за ними увязалось и несколько женщин. Ханы и старшины стали у ворот, чтобы рубить головы беглецам. В 6 часов вечера наши офицеры: Яблочков, Черняк и Сандецкий вышли за 2-ю параллель разбить новую линию траншейных работ и заметили, что густые толпы текинцев вылезают из рва. В это время в ближайших траншеях находились апшеронцы, они разбирали свои сумки, чтобы идти в лагерь. Заслышав гул и топот, офицеры приказали заряжать ружья, но первый залп был выпущен поздно, через головы текинцев. Они всей силой наступали на правый фланг осадных работ, вскочили одновременно и в ближайший редут (№ 2), и на мортирную батарею (№ 5). Тут артиллеристы успели только выхватить револьверы да шашки. Там и здесь бились в рукопашную, но текинцы одолевали: они вырвали знамя 4-го батальона Апшеронского полка, при защите которого погибли князь Магалов, Чикарев, Готто, знаменщик Захаров и почти вся 14-я рота; артиллеристы у горного орудия были перебиты. На мортирной батарее текинцы растащили орудия по траншеям, разбросали снаряды, заряды, унесли все солдатские шинели и котелки. Подполковник Мамацев был убит. Наши подступы, наши батареи постепенно переходили в руки текинцев, уже открывался путь в лагерь. Но дальний редут (№ 1) еще стойко отбивался залпами стрелковой роты 13-го батальона.

В эту опасную минуту войска спешили на помощь частью из лагеря, частью из соседних траншей. Так, Куропаткин, вытянув две роты ширванцев между обоими редутами (№ 1 и № 2), залпами остановил текинцев. Орудия осыпали их картечью: редут (№ 1) был спасен, текинцы переколоты. Тогда же погиб геройской смертью безвестный солдат Апшеронского полка. Он бежал с товарищами против ширванцев – те прекратили стрельбу. Тогда он закричал: «Стреляйте! Стреляйте! Нас мало, а за нами текинцев много!». Каждая минута была на счету. После залпа апшеронец пал от нашей же пули. Куропаткин продвинулся дальше, и расставил солдат в два яруса – на бруствере и во рву редута № 2. Огонь пехоты окончательно отогнал текинцев. В несколько минут все было кончено. Мы вернули наши позиции, текинцы скрылись в крепости, утащив знамя и горную пушку.

Еще более успешно отбились самуруцы, занимавшие отдаленную Правофланговую калу. Комендантом там был моряк Шеман. Он расставил всех солдат по стенкам и держал орудия в готовности. Две темные густые толпы текинцев приближались с разных сторон к этой кале, когда нападение в траншеях уже было отбито. Гарнизон стоял безмолвно, не подавая признаков жизни. Вдруг, из траншей послышалась музыка: текинцы опешили, остановились, потом бросились назад. После признавались, что наша музыка нагоняла на них столбняк. При первых звуках имамы обыкновенно начинали молиться, остальные ждали штурма. Мы потеряли до 100 человек, почти у всех убитых были отрезаны головы, которые пошли на украшение кибиток. Текинцы возликовали, теперь они были уверены, что русские не возьмут крепости. На другой день они «угощали» нас нашими же пулями. Но Скобелев хранил заветы Суворова: он не привык ждать неприятеля к себе, а всегда и везде сам его искал, потому на каждую вылазку отвечал или штурмом отдельных построек, или же усиленной пальбой по крепости. Ни одна из вылазок не оставалась без наказания. На другой же день Куропаткин без больших потерь занял три ближайшие к крепости калы – Охотничью, Туркестанскую и Главную. Все они, как уже было упомянуто, получили название Великокняжеской, в честь Великого князя Михаила Николаевича. С угловой башни Охотничьей калы открывалась как на ладони вся крепость. Оттуда легко было следить за всем, что делалось внутри, ни одно движение не могло укрыться; что бы ни затевали текинцы, сейчас же становилось известно генералу. Отсюда уже не трудно было снять план крепости, сосчитать число кибиток, следить за разрушительным действием наших снарядов. Не дальше, как на другой день, дали знать в лагерь, что текинцы собираются во рву, слышны там крики: «Пойдем опять все! Идем вместе!».