Завоевание Туркестана. Рассказы военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении

Не успеют последние лучи солнца скрыться на западе песочной пустыни, как столица начинает отдыхать. Усядутся облака удушливой пыли, легче дышать, улицы, где близко водоемы или канава, поливают водой, отчего становится прохладнее. После вечернего намаза бухарцы садятся за пилав и, насытившись вдоволь, немедленно ложатся спать. Через 2 часа после захождения солнца на улицах остаются только «миршебы» (полицейские), в обязанности которых входит ловить воров, вообще хватало всякого, кто осмелится переступить через порог после того, как барабан пробил зарю. Таков приказ самого эмира.

Из удовольствий самое большое для бухарцев – поездки за город, на могилы святых или поездки в Чахар-баг-Абдула-хан, где под тенью высоких деревьев, на берегу канала собираются по пятницам с неизбежным в таких случаях чайным котелком ученики многочисленных медресе. Это место славится еще тем, что здесь можно видеть бой баранов, до которого бухарцы большие охотники. Когда баранов выпускают на площадку, бухарцы бьются об заклад, какой именно баран больше выдержит ударов. Бывают случаи, что баран убегает с арены – его провожают хохотом, если один из бойцов падает с раскроенным черепом – тоже довольны, никому не жаль бедное животное.

Мусульманская вера, некогда горячая в Бухаре, обратилась теперь в ханжество, лицемерие, под личиной набожности скрываются притворство и обман. Все предписания мулл исполняются в точности, бухарцы всегда носят на себе завернутый в чалму погребальный саван, но чалма все-таки повязывается так, как того требует мода, они аккуратно читают молитвы, преклоняют колени, ходят на богомолье, но в то же время вероломно продают друзей, искусились в доносах, страшно скупы и себялюбивы, кроме того, преданы многим порокам. Народ там обременен налогами, забит, приученный веками выносить тяжелое иго властей, он мало чем отличается от рабов. При теперешнем эмире Музафаре бухарцам жилось особенно худо, потому что он с молодых лет отличался жестокостью и жадностью.

Еще до первых встреч с русскими войсками Музафар задумал восстановить царство Тамерлана во всем его блеске. Не имея на то ни силы, ни талантов «владыки царей», он прибегал к насилию, коварству. Рассказывают, что Музафар видел однажды во сне восстановление царств Казанского, Астраханского, Крымского, и что все эти улусы принадлежат ему. Он уверовал в свой сон и начал кровожадные войны с соседями. Оставшись победителем, Музафар стал еще более надменен, он думал, что, если русский генерал обращается к нему приветливо, делает ему в чем-нибудь уступку, значит он его боится, трепещет его грозных полчищ. Надменный победитель афганцев и туркмен написал Черняеву письмо следующего содержания: «Я здоров. Требую, чтобы ты отступил, иначе объявляю священную войну». Генерал Черняев ему отвечал: «Я тоже здоров и с помощью Божией буду скоро в твоей столице».