Завоевание Туркестана

С самого приезда в Чикишляр Скобелев внимательно изучал новый для него край; особенно же интересовали его текинцы: их образ жизни, характер, военные привычки; многое он узнал от участников Лазаревской экспедиции; но этого ему было мало: он задумал познакомиться с ними поближе и в то же время показать текинцам, что в открытом поле они бессильны; кстати, заодно истребить их жатву. В ночь на 6 июля небольшой отряд в составе около 4 рот пехоты, 4 сотен, 10 орудий и 8 ракетных станков выступил из Вами. Никто из участников, кроме Скобелева и начальника штаба Гродекова, не знал, куда их направят: указан только Арчман. Когда на другое утро узнали, что предстоит познакомиться с текинцами на месте их пребывания, то все впали в уныние и думали, что Скобелев ведет отряд на верную смерть. Попутные селения были брошены; поля пшеницы и джугары не убраны. К тому времени постройка крепости Денгиль-тепе была окончена; около 25 тыс. текинцев со своими семействами готовились умереть за валами своей твердыни; распоряжался делом защиты Тыкма-сардар. С 13 лет он начал ходить на аламаны и на 15-м году попал в плен к курдам. Его засадили в тюрьму. Тогда жители Беурмы сделали складчину в 6 тыс. туманов и выкупили его. Через два месяца он уже возвратил беурмцам эту сумму. Начиная с 17 лет он имел свою шайку, с которой однажды отбил у персиян 40 тыс. баранов, за 800 верст от Беурмы. С этих пор Тыкма-сардар прославился как лихой наездник и самый искусный военачальник. На его призыв собирались тысячи всадников, уверенных в успехе задуманного дела, и действительно, богатая добыча, в разделе которой Тыкма-сардар был всегда очень справедлив, вознаграждала с лихвой участников набега. Между городами Тегераном и Мешедом 500 текинцев захватили однажды 300 богомольцев и караван навьюченных верблюдов. На обратном пути Тыкма-сардар встретился с персидским войском. Несколько дней продолжалась жестокая битва, в которой текинцы остались победителями. После смерти Нур-Верды-хана Тыкма-сардар, без особого избрания, стал во главе свободолюбивого племени. Это случилось как-то само собой.

Между тем наш отряд благополучно занял Егян-Батыр-калу, в 12 верстах от укрепления, и сейчас же приспособил этот поселок к обороне. Тут сварили солдатам обед; Скобелев и штаб его ели то же, что и солдаты; потом он ходил по биваку, шутил с солдатами, пробовал пищу. Перед закатом солнца играла музыка, а перед зарей выпустили снаряд по направлению к укреплению. Ночь была темная и жаркая; кругом все спокойно. Спали крепко, не раздеваясь, под прикрытием секретов; не спал только Скобелев, обдумывая лихое дело: он понимал, что текинцы могли раздавить ничтожную горсть пришлецов. К утру он был совершенно мокрый от пережитых дум, а выехал к отряду на своей серой красивой кобыле, как ни в чем не бывало — в чистом кителе, украшенном Георгиевским крестом, свежий, расчесанный и раздушенный. Его сопровождал конный осетин с красным значком. Впереди отряда рыскали джигиты, потом казаки, имея на средине конно-ракетную батарею. Шли полями, местами засеянными хлебом; неприятель не показывался, только отдельные всадники кружили около крепости. Вдруг джигиты бросаются назад: оказалось, что в ложбине засели текинцы; широкой лавой, с гиком, они неслись галопом на своих высоких длинноногих рысаках. Казаки остановились. Ракетная сотня быстро спешилась и поставила станки. Первая ракета упала тут же; прислуга отскочила в сторону. Завидя это, Скобелев подскакал ко второму станку — то же самое: ракета разорвалась, граната осталась возле станка. Офицер крикнул было «Ложись!», но Скобелев рассердился, наехал на гранату и сказал: «Тут не ложиться, а умирать надо!» Граната лопнула, несколько осколков задели лошадь генерала. В эту опасную минуту урядник подскочил к третьему станку и спустил ракету, она пошла удачно, гранату разорвало среди текинцев. Затем выскакала в сторонку батарея и пустила несколько картечных гранат, после чего текинцы рассыпались. Скобелев вызвал урядника ракетной батареи, потребовал Георгиевский крест и тут же прицепил его со словами: «Ты не растерялся в опасную минуту, оказал подвиг, за что награждаю тебя крестом». Заиграла музыка, весь отряд взял на караул.

Наступление возобновилось. В 11,5 часов отряд подошел к многоводному ручью Секиз-Ябу, орошающему все селения этой округи, известной под именем Геок-Тепе.