Завоевание Туркестана

Хивинские ханы управляли страной, как им вздумается, не соблюдая никаких законов и даже нарушая обычаи. Были между ними и такие, которые не могли насытиться человеческой кровью; другие отличались жадностью к наживе и совсем мало таких, которые бы заботились о нуждах своего народа. Вот почему Хива была и остается страной самой невежественной, чего нельзя сказать, например, про Бухару. В Хиве нет и помина о любви народной к своему хану; повинуются ему только страха ради, и хан не в безопасности от своих подданных, хотя бы то были самые близкие ему люди, например жены, его министры или родственники; особенно он должен остерегаться духовенства, которое зорко следит за исполнением обрядов своей веры.

Чтобы попасть в жилище хана, окруженное двойным рядом стен, надо было пройти два двора: первый двор бывал обыкновенно наполнен сарбазами, т. е. пехотными солдатами, одетыми в красные бумажные куртки; второй двор просторнее первого. На одном его конце постройка вроде сарая, где заседают ханские советники, левее — караулка, в которой ожидают приказаний палачи и полицейские, а между обеими постройками — ханский дворец, такая же мазанка, как и все жилища узбеков, и так же разделяется на две половины — гарем и «селямлик» (приемная). Внутри дворца разостланы ковры, стоят диваны со множеством подушек, но больше всего сундуков с разным добром. Местопребывание повелителя Хивы можно узнать только потому, что в приемной толкутся с раннего утра придворные, состоящие в разных должностях. Главный смотритель за рабами и ханским столом называется достарханджи (что значит в переводе — расстилающий скатерть), потом — мехрем, вроде лакея, но на самом деле самый близкий к хану человек, даже подает ему советы по важным делам; еще несколько человек, из которых один готовит кушанье, другой подает его к столу, третий приготовляет чай, шербет (шербетши) и разные лекарства. Как только хан проснулся, являются к нему в спальню особые прислужники: стоя на коленях, один держит лоханку, а в это время кумганджи льет воду из серебряного кувшина; в то же время полотенщик держит кончиками пальцев полотенце, которое он ловко набрасывает своему повелителю на руки; когда те двое исчезнут, особый цирюльник бреет голову, причем должен уметь искусно обжимать череп, что особенно любят жители Азии. Когда хан сильно утомлен делами, призывается костоправ, на обязанности которого потоптать коленями спину и вообще размять все члены хозяина. При наступлении ночи постельничий должен послать войлоки или матрацы для ночлега. Великолепная верховая сбруя и оружие находятся под надзором казнаджи; при торжественных выездах он всегда сопровождает хана, и во главе его свиты идет скороход с султаном из перьев.

Кушанье, одежда ханская мало чем отличаются от пищи и одежды зажиточных узбеков. Хан носит такую же баранью шапку, сапожищи, такой же ситцевый или шелковый халат, подбитый толстым слоем ваты и пригодный разве только для холодных стран Сибири.

Как и всякий правоверный, хан, вставши с постели до восхода солнца, должен молиться вместе со всеми, что продолжается около получаса. К утреннему чаю приглашаются ученые муллы, которые дают свои толкования на разные тексты священного закона. Если под мудреные толки случится хану всхрапнуть, то муллы удаляются: это называется утренним отдыхом. По пробуждении начинается селям (прием) министров и разных чиновников: решаются государственные вопросы, например: как поступить с соседом, не сделать ли на русскую границу набег и т. п.; сюда же призываются беки, сборщики податей для представления отчетов. За малейшую ошибку в отчете можно поплатиться головой. Затем хану подается завтрак; присутствующие должны почтительно стоять, а по окончании завтрака любимцы получают от хана приглашение сыграть с ним в шахматы. Так время проходит до полуденной молитвы. После этого намаза хан выходит на передний двор, садится на возвышение и начинается публичный суд: всякий волен принести жалобу, хотя бы из-за краденой курицы. Народ толпится у ворот — шум, гам, но впускают поодиночке. Бывали случаи, что жалобщик переспорит и самого хана, но зато хан одним кивком головы может приговорить другого к смертной казни. Палачи тут же приводят приговор в исполнение. Покончивши с судом, хан едет прокатиться, но к солнечному закату ему надо быть дома, чтобы принять участие в общей молитве. Остальное время до ночлега хан проводит с самыми ему близкими. Подается роскошный ужин, появляются певцы, музыканты; только настоящей веселости там нет. Узбек слишком важен, чтобы веселиться, а тем пуще хохотать; всякие забавы, по его мнению, могут тешить только женщин или ребят.