Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Филипп II был первым монархом, который правил всем Иберийским полуостровом. В поздний период его долгого правления Кастилия и Леон, Португалия, Наварра, Арагон, Каталония и Валенсия свидетельствовали ему свое уважение. За пределами полуострова он был фактическим хозяином Фландрии, Артуа и Франш-Конте. Да, Голландия и Зеландия упорно бунтовали, но Филипп II не оставлял надежды завладеть ими и не предвидел ту огромную мощь, которую благодаря их торговому флоту и коммерческому таланту им суждено было вскоре обрести. Англия, которая когда-то была государством-сателлитом, теперь стала врагом, с которым примирение было невозможно, пока жива была королева Елизавета. Но хотя англичане могли и защитить себя от вторжения[67] и наносить ощутимые удары по испанскому торговому флоту, когда переходили в наступление, они явно не были в состоянии долгое время причинять Испании вред. В Южной Европе власть Филиппа казалась несокрушимой. Контролируя Милан, он мог поддерживать регулярные контакты со своими двоюродными братьями в Астурии и почти окружил Францию. Его влияние в Центральной Италии было обеспечено presidi на тосканском побережье; на юге он был королем Неаполя и Сицилии и хозяином Сардинии. В Северной Африке он владел Ораном, Сеутой, Танжером и Канарами. Как король Португалии он правил другими архипелагами в Атлантике: Азорскими островами, островами Зеленого Мыса и Мадейрой. Огромные владения, естественно, требовали огромной ответственности, и, оставив в стороне нескончаемые войны в Европе, в частности с Францией, Филипп считал себя и свою огромную империю в Западном Средиземноморье главным оплотом христианства, противостоящим другой империи, империи неверных – Османскому султанату в Восточном Средиземноморье. В противостоянии турецкому флоту флот Филиппа добился по крайней мере одного известного успеха[68]. В Северной Европе его армии действовали менее успешно, но, предприняв последнюю попытку оставить своему сыну в наследство мир, он сумел выбраться из своей французской авантюры благодаря Вервенскому договору 1598 года и повел в Нидерландах переговоры об урегулировании, которое давало фламандцам видимость суверенитета, и стороны не роняли своего достоинства. Филипп III (р. 1578, правил 1598–1621) унаследовал страну, которая хоть и была в стесненном финансовом положении, но являлась центром огромной империи; ее боялись и уважали во всей Европе. Испанские сухопутные войска, особенно тяжеловооруженная пехота, имели репутацию непобедимых, которая была унаследована со времен Великого Капитана (Гонсало Фернандес де Кордова, 1585–1635, – испанский генерал и военный реформатор. – Пер.), и их слава оставалась непоколебленной. На море Испания была более уязвима, но испано-португальский объединенный торговый флот был одним из самых больших, возможно, самым большим в Европе. По численности судов его еще не обогнал голландский флот; он вдвое превосходил торговый флот всех государств Германии и в три раза – флоты Англии или Франции; и число кораблей, вооруженных для ведения боевых действий, было соответственно бо́льшим. Господство Испании в Европе в конце XVI века не было связано только с ее сухопутной и морской мощью. Испанские нравы, умение держать себя и прежде всего манера одеваться копировались всей Европой. В искусстве, особенно в живописи, литературе и драматургии, Испания при Филиппе II вступила в золотой век – век Сервантеса, Лопе де Веги, Кальдерона, Сурбарана, Веласкеса и Эль Греко.