Читаем Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны полностью

История Испании XVII века демонстрирует упадок благосостояния, влияния и мощи, который во второй половине века привел страну на грань краха. Степень и скорость этого упадка, как и можно было ожидать, сильно варьировала в разных областях деятельности. В искусстве и связанных с ним областях – манерах, моде в одежде и общественном поведении – испанское влияние и лидерство сохранялось еще долго после середины века. В литературе и драматургии, живописи и связанных с ней искусствах Испания продолжала давать миру людей, обладавших творческим и воинским талантами. Королю, знати и церкви оказывалась щедрая поддержка, которая все больше превышала возможности страны. Ни художники, ни их покровители, по-видимому, не сознавали, что экономические основы, на которых покоится их величие, рушатся. В военном могуществе и дипломатическом влиянии этот процесс упадка шел быстрее, хотя все же не был стремительным или внезапным. Первый признак колеблющейся уверенности появился рано. Двенадцатилетнее перемирие с голландцами, которое заключил Спинола в 1609 году по указанию Лермы «без явного желания», оставило им фактическую, хотя и не признанную независимость. Более того, оно оставляло им возможность свободно торговать с Испанией и таким образом косвенно иметь долю в прибылях, получаемых из Индий, не говоря уже о возможностях прямой незаконной торговли. Первостепенное значение имело то, что перемирие оставляло голландцам контроль над устьем реки Шельды, тем самым подвергая Антверпен (который уже дважды был разорен) и все «покорные провинции» постепенному обнищанию. Испания по-прежнему имела в своем распоряжении талантливых адмиралов и генералов. Захват Спинолой города Бреды в 1625 году, увековеченный на одном из величайших полотен Веласкеса («Сдача Бреды»); разгром Фадрике де Толедо голландцев в ходе войны 1625–1630 годов; более поздний, во время Тридцатилетней войны, громкий успех кардинала-инфанта Фердинанда у Нёрдлингена в 1634 году[69] – это все были известные победы испанского оружия в войне с грозными противниками. Но хотя испанцы в XVII веке завоевали несколько побед, они проиграли все войны. Сокрушительное поражение от французов при Рокруа в 1643 году уничтожило репутацию непобедимой пехоты[70]. Испанские тактика и организация, которые господствовали в мышлении европейских военных более века, стали статическими и устаревшими; от них быстро отказались после Рокруа большинство армий европейских государств в пользу более гибких, творческих методов ведения войны французов, которые научились своей тактике у Густава II Адольфа (р. 1594, правил 1611–1632, убит в сражении при Лютцене, выигранном тем не менее шведами). После мирного Вестфальского договора в 1648 году, который официально признал независимость Объединенных провинций, беспорядки Фронды во Франции принесли некоторое облегчение испанскому оружию, но решающий Пиренейский мирный договор в 1659 году в конце концов показал всем соседям Испании, союзникам и противникам, что они имеют дело с второстепенным государством. Смену настроений в самой Испании отчетливо продемонстрировало ликование по поводу «мира любой ценой», с которым этот договор был встречен.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Данная книга известного историка Е. Ю. Спицына, посвященная 20-летней брежневской эпохе, стала долгожданным продолжением двух его прежних работ — «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». Хорошо известно, что во всей историографии, да и в широком общественном сознании, закрепилось несколько названий этой эпохи, в том числе предельно лживый штамп «брежневский застой», рожденный архитекторами и прорабами горбачевской перестройки. Разоблачению этого и многих других штампов, баек и мифов, связанных как с фигурой самого Л. И. Брежнева, так и со многими явлениями и событиями того времени, и посвящена данная книга. Перед вами плод многолетних трудов автора, где на основе анализа огромного фактического материала, почерпнутого из самых разных архивов, многочисленных мемуаров и научной литературы, он представил свой строго научный взгляд на эту славную страницу нашей советской истории, которая у многих соотечественников до сих пор ассоциируется с лучшими годами их жизни.

Евгений Юрьевич Спицын

История / Образование и наука