Завоеванная инопланетным воином

Вытащив конец одной палочки из обертки, он поднес ее ко рту и откусил кусочек. К его удивлению, еда была многослойной — под мягкой коричневой оболочкой скрывалось какое-то жевательное, клейкое вещество, которое располагалось поверх хрустящей сердцевины. Каждый слой в сочетании с другими создавал вкус, которого он никогда не пробовал. Сладость разлилась по его языку, настолько ошеломляющая, что на долю мгновения его зрение затуманилось.

Прежде чем он осознал это, он проглотил обе палочки и держал в руке еще один завернутый предмет. Он удержался от того, чтобы открыть его; она достала их для себя, и хотя она велела ему поесть, было неправильно доедать все. Он вернул еду на кровать и провел языком по зубам, сметая остатки сладости.

Только тогда Рендаш понял, что в ванной выключилась вода. Он собрал выброшенные обертки от еды и запихнул их в пустой пакет за неимением другого места, куда их можно было бы положить, чтобы не направиться к ванной, с нетерпением ожидая появления Зои.

Почему он уже был так привязан к ней? Это была опасная связь, особенно учитывая его обстоятельства. Пока она была полезна, но, в конце концов, он снова окажется сам по себе, единственный алигариец на враждебной планете.

Без Умэн'рака.

Напоминание об их смерти задело. Он нес тяжесть их потери на протяжении всего своего пребывания на Земле, но она стала по-настоящему болезненной, только когда он посмотрел в будущее. Когда он подумал о возвращении в Алгар, где у него не будет товарищей, чтобы разделить радость возвращения домой. Где мирная жизнь, которую он заслужил, будет омрачена знанием того, что все остальные умерли. Рендаш не был лучше или достойнее любого из них, только удачливее — хотя о том, была ли природа этого везения хорошей или плохой, можно спорить в любом направлении.

Из ванной донесся странный звук — громкий, высокий вой, похожий на рев какого-то инопланетного двигателя.

Чувства Рендаша перешли в состояние повышенной готовности. Внезапно, не обращая внимания на свои боли и истощение, он спрыгнул с кровати и резко остановился перед ванной. Он чуть не сорвал дверь с петель, когда потянул ее на себя.

Зои закричала, отшатнувшись от дверного проема и ударившись о стену позади себя. Ее глаза встретились с его.

— Какого черта, Рен? — потребовала она ответа, перекрикивая громкий скулящий звук.

Его взгляд метнулся к предмету в ее правой руке. Это было похоже на какой-то крупноствольный бластер, возможно, заряжаемое энергетическое оружие?

Он медленно протянул руку.

— Дай мне оружие, Зои. Если ты воспользуешься им, это только привлечет к нам внимание.

Ее изящные брови опустились.

— Дать тебе… — она перевела взгляд с него на пистолет в своей руке. — Ты не можешь быть серьезным. Ты думаешь, это оружие?

Она направила его себе на голову.

Рендаш бросился вперед, чтобы остановить ее, поймав за руку, прежде чем она направила ствол в лицо и причинила себе вред.

В ответ — с поразительно бесстрастным выражением лица — она вывернула запястье и направила бластер на него. Рендаш напрягся в ожидании удара: он не смог бы вовремя создать щит.

Его ударило порывом… теплого воздуха? Напряжение спало, свободные руки повисли в последовавшем за этим замешательстве.

— Я… не понимаю.

— Это фен, — Зои приподняла прядь своих длинных, темных, мокрых волос — еще одна странность для него, поскольку у женщин-алигариек не было гребней, как у мужчин. — Я сушила волосы.

— Я понимаю, — он отпустил ее запястье и выпрямился. — Тогда я оставлю тебя продолжать.

Когда он отступал через дверной проем, его взгляд скользнул по ней, и он остановился.

На Зои была надета только одна из тряпок, что висели в ванной. Она обернула ее вокруг туловища, и она обнажала большую часть бледной плоти ее стройных бедер и икр. Он проследил за ее ногами до изящных ступней. У нее было по пять пальцев на каждой ноге, а ногти на их концах были окрашены в ярко-зеленый цвет.

Она прочистила горло.

Взгляд Рендаша медленно прошелся по ее телу, когда он поднял глаза. Она отложила фен и одной рукой взялась за ткань на груди, удерживая ее на месте, в то время как другой рукой потянула за низ, как будто хотела прикрыть больше своих ног.

— Что-то не так? — спросил он.

— О, ради всего святого… Убирайся!

Все еще смущенный — что было немного лучше, чем признавать свое замешательство, — Рендаш попятился из ванной. Зои захлопнула дверь, как только он вышел. Шум фена немедленно возобновился.

Опустив руки по швам, он направился обратно к кровати. Он не привык к этим чувствам — замешательству, нерешительности, беспомощности. И глупости! Как он мог не чувствовать себя глупым? Он побывал во многих чужих мирах, но никогда еще не чувствовал себя настолько не в своей тарелке, как сейчас.