Завоеватель

Он торопливо вышел. А ей нужно чем-то занять свои руки и ум, чтобы не думать о завтрашнем дне. Господи, она не хочет о нем думать. Она могла бы выйти во двор и поухаживать за цветами, хотя ей хочется одного – чтобы Бернард оказывал внимание не своей лошади, а ей. Клэр попалась на глаза кольчуга Бернарда, лежащая в углу. Ее явно необходимо почистить. Вот здорово! Клэр подняла тяжелую кольчатую рубашку и положила на стол, где было светлее. Вытащив из мешка Бернарда тряпку, она погрузилась в утомительную работу – надо было удалить пятна с металлических звеньев. Клэр решила начать с рукавов, поскольку их видно из-под плаща. Она старательно терла колечко за колечком, но кольчуга была слишком старая, чтобы засиять от ее усилий. Все, что она может сделать, – это немного отчистить ее. Некоторые колечки были плохо прилажены одно к другому – видно, их заменяли в разное время. Кольчуга вообще стоила больших денег, поэтому носили ее долго и обращались с ней аккуратно. Но последний оружейник, чинивший кольчугу, не очень-то постарался.

У Клэр было такое чувство, что в кольчуге не хватает звеньев. Она отбросила тряпку и разложила кольчугу на столе. Спереди и на рукавах поломанные колечки хоть и грубо, но были заменены. Шапочка оказалась целой, а вот застежки у шеи скоро придется чинить. Она перевернула кольчугу, и у нее перехватило дыхание. Дырки! Целых шесть. Небольшие, но это недопустимо. Клэр заподозрила, что звенья, отсутствующие на спине, были использованы для починки дыр на груди и рукавах. Ни один уважающий себя оружейник так не поступил бы.

В Дассете такую кольчугу признали бы непригодной, а кольца от нее использовали бы для починки других. Иногда оруженосцам давали носить старые кольчуги, чтобы они привыкали к их весу, практикуясь с мечом на ристалище. Или ее могли отдать оруженосцу, которого отправляли в крестовый поход, но поскольку он не был возведен в рыцари, то не мог рассчитывать на новую кольчугу, и довольствовался также старым шлемом, помятым щитом и жалкой клячей.

Епископ Терстан все же заменил Бернарду старую лошадь на лучшую. Клэр до сих пор слышит отцовский голос, сетующий на то, сколько потребовал у него епископ за новую лошадь.

Клэр села на скамью и закрыла лицо руками. У Бернарда были основания ненавидеть Одо Сеттона за то, что он послал его в поход плохо снаряженным и неподготовленным. Это чудо, что Бернард выжил.

Ему помогли друзья – те люди, о которых он рассказал ей за обедом. Бернард упомянул Николаса – надежного воина. Он сказал, что такого человека хорошо иметь у себя за спиной. Выходит, это не оборот речи, а так было на самом деле.

А потом отец отказал Бернарду в вознаграждении. Вполне возможно, что он также виновен в смерти родителей Бернарда.

Почему же Бернард не превратился в озлобленного и мстительного человека? Почему его действиями управляет не ненависть, а стремление к справедливости? Он пытался поговорить с ее отцом, но бесполезно. Он готов ждать возвращения Джулиуса, чтобы обсудить с ним это дело! Он устроил тщательно продуманный пожар, вместо того, чтобы просто бросить горящие факелы в сено. Да, он удерживает ее с целью получения выкупа, но он так старается, чтобы ей было хорошо и удобно, что она забыла о том, что является пленницей.

Как же ей не сделать все, что в ее силах, что бы Бернард получил от Одо Сеттона то, что заслужил?

Ну, уж если завтра она не увидит двух увесистых мешков с золотом, принесенных отцом, то поднимет такой крик и шум, что будет слышно в Йорке.

Смеркалось. Скоро появится Бернард. Клэр снова занялась кольчугой – теперь рукавом. Она изо всех сил терла колечки, пока у нее не онемели пальцы.

Вошел Бернард, ведя за собой мула.

– Что ты делаешь?

– Чищу кольчугу.

– Зачем так стараться? Она больше не заблестит.

Конечно, не заблестит, но она сохраняла ему жизнь и заслуживает того, чтобы за ней ухаживали.

– Надо же чем-то заняться, – ответила Клэр.

Когда Бернард привел и устроил в доме Кабала, Клэр успела почистить оба рукава, шапочку и застежку. Теперь кольчуга выглядела прилично, особенно прикрытая плащом.

Бернард стянул сапоги и улегся на тюфяк. Сегодня он не стал снимать одежду. Клэр отложила тряпку и легла рядом. Весь день он давал ей понять, что их близость закончилась.

Она не заплакала, так как знала, что этот день наступит. И вот он наступил. Две недели он заботился о ней, подарил ей такое блаженство, о котором можно было лишь мечтать.

Клэр вытянулась около него и, не в силах справиться с собой, подлезла под его руку и прижалась к нему. Он не оттолкнул ее, а она и этому была рада. Когда она уснула, ее голова покоилась на плече Бернарда.

Утро было ясное и наступило слишком быстро. Бернард почти не спал, стараясь не шевелиться и не разбудить Клэр.