Завоеватель

На фразу принцессы про папу ни в коем случае не надо было реагировать — Ольга чувствовала это — и пришлось искать слова, ничем не связанные с папиным инструктажем относительно обязательного замужества, но способные заполнить повисшую тягучую паузу.

Впрочем, Маргарет тут же понеслась дальше, снова взнуздав словесных коней, снова закручивая кринолины вокруг корсетов, посыпая их пригоршнями аметистов, топазов и изумрудов, горько жалуясь на старинных моделей туфли, которые ее, разумеется, научили носить, но она их терпеть не может и предпочитает старые добрые кроссовки, но их ни в коем случае нельзя надевать в торжественных случаях, как бы этого ни хотелось.

В принципе, с нею все теперь было абсолютно понятно.

Она ляпнула то, чего не в коем случае ляпать не собиралась. И как всякая дурочка, попыталась немедленно забыть о допущенном промахе, пытаясь завалить его новой информацией, да вот беда: вся информация, которой она владела, крутилась вокруг одного и того же.

Наконец Маргарет выдохлась и перевела дыхание.

— Спасибо большое, ваше высочество! — сказала Ольга. — Я узнала так много нового о фрагербритских национальных праздниках. Мы непременно еще поговорим о моде, меня чрезвычайно интересует эта тема.

— Конечно, тете НеЬе. Я могу говорить об этих вещах хоть сутки напролет.

Можно было ненавязчиво выставлять собеседницу вон, но Ольге это показалось неучтивым.

В результате она еще минут пятнадцать выслушивала упоенный монолог о любимом горнолыжном курорте, который Маргарет время от времени посещает, хоть и не очень хорошо катается на лыжах (вот Розалинда, та — да!), но костюмы, которые принято там носить, ей очень нравятся, потому что очень хорошо обтягивают фигуру, особенно бедра, ведь бедра — это первое, на что смотрят мужчины…

Очередное словесное наводнение прервал Дмитрий Макаров, заглянувший в комнату хозяйки и напомнивший, что ее высочеству Ольге пора отправляться на прогулку в дворцовый парк.

Маргарет тоже очень любила гулять, но сейчас ее ожидала примерка нового платья, очень красивого, от «Альберты Феретти», и если платье еще не придется переделывать, то оно непременно будет продемонстрировано гостье…

Наконец, от Маргарет избавились.

— Мне все было слышно даже через закрытую дверь, — виновато сказал Макаров, и на его лице нарисовалось все, что он думает по поводу старшей дочери Отто Тринадцатого.

Ольга промолчала: их вполне могли подслушивать.

Секретарь тоже прекрасно понимал это, потому что на мгновение приложил палец к губам. И только уже в парке продолжил:

— Ну и дура эта Маргарет, прости меня господи! Достанется же кому-то подобное сокровище!

«Достанется непременно, — подумала Ольга. — Но я сделаю все, чтобы не моему брату!»

— Можно, я возьму вас под руку, Дмитрий? — спросила она.

— Да, конечно, ваше высочество!

— Замучила меня эта Маргарет, — объяснила Ольга.

Макаров промолчал, но руку предложил.

Они двинулись дальше по дорожке, отсыпанной из утрамбованного темно-желтого песка.

И Ольга подумала, что иногда совместное молчание с мужчиной много интереснее беседы с женщиной.

Глава шестьдесят третья

Второй гостьей оказалась Сабина.

На ней тоже было закрытое платье, но цвета весенней растительности, и оно принцессе очень даже шло.

Тем более что у нее были зеленые глаза…

Однако лицо ее от этого подарка природы краше не стало. Подводил лошадиный подбородок.

Разговор завязался очень легко. Наверное, потому, что после прогулки у Ольги изрядно улучшилось настроение.

Однако продолжалось благолепие недолго.

Нет, Сабина не возмущалась кринолинами и корсетами и не восторгалась бриллиантами, сапфирами и изумрудами.

Область главных ее интересов составляли ведущие фамилии Лондинуса и других городов Вайсбурга.

Очень скоро Ольга узнала много интересного о повседневной жизни фрагербритской знати.

Оказывается, баронесса Франческа Факетти на сносях, на восьмом месяце, и в этом, правда, нет ничего удивительного, потому что она замужем, да только ходят упорные слухи, что беременна она не от барона Алессандро Факетти, а от графа Арнольда де Ла Виньоля…

А молодой герцог Джон Уильяме в пух и прах проигрался на скачках и теперь изо всех сил пытается вытрясти кругленькую сумму из своего отца, шестидесятилетнего Синклера. И старик будет полным идиотом, если пойдет на поводу у бессовестного отпрыска. Конечно, в средства массовой информации эта история не попала, поскольку Уильямсы засудят кого угодно за клевету, но вы же понимаете, что люди не будут утверждать такое ни с того ни с сего. Как говорят, у вас, у россов, «дьима бьезь огнья нье бьивает…»

Уже через четверть часа наполненной охами и ахами беседы Ольга готова была взвыть, но и в поведении второй принцессы ощущалось знакомое напряжение.

И вскоре Ольга дождалась…

Монолог Сабины растекался по комнате, обволакивая мозги плотным туманом и изгоняя мысли.