Завоевательница

Фруктовые деревья тоже давали больше плодов. Ветки клонились к земле под тяжестью круглых сочных лимонов, апельсинов и грейпфрутов. Манговые деревья цвели пышным цветом и вскоре покрылись маленькими бугорками-плодами, созревавшими так быстро, что их не успевали снимать. Сырая низина возле ручья заросла высокими побегами с пурпурными цветами, которые произвели на свет гроздья бананов. Сладкий картофель в земле, величественные деревья авокадо, клубни таро под огромными листьями дифиллеи — все вокруг, казалось, подчинилось молчаливому приказу расти и размножаться.

Несколько женщин забеременели, причем некоторые сразу после родов. Пока растения, животные и люди плодились, Консиенсия расцветала в лучах заботы Аны, недавно обретенной любви Флоры и Инес и уважения, которое ее счастливый горбик вызывал у всех остальных.

Вопреки опасениям Аны, девочка научилась ползать и ходить, хотя ее горб стал выпирать еще сильнее. Вскоре все уже называли малышку Консиенсия ла Хороба[7], и потом до конца дней никто ни разу не спросил, какая у нее фамилия.

ГДЕ ВЗЯТЬ КАМПЕСИНОС

Через несколько недель после отъезда Аргосо Ана получила документы, подтверждающие их соглашение с доном Эухенио. Свекор оказался более щедрым, чем она ожидала. В качестве хозяйки ей полагалась зарплата управляющего в размере тысячи песо в год. Кроме того, он предоставлял ей пятьсот песо годового содержания на личные траты. Никакие займы или крупные покупки не могли осуществляться без предварительной договоренности. Финансовые сделки должны были проходить через господина Висенте Уорти, представителя дона Эухенио в Сан-Хуане.

Ана просмотрела выкладки по четырем последним сезонам. Урожай на гасиенде Лос-Хемелос увеличивался по крайней мере на пятнадцать процентов в год, однако затраты на производство сахара постоянно превосходили ежегодный доход. В отчетах господина Уорти сообщалось, что цены на сахар упали в сороковые годы, когда Индия захватила значительную часть рынка благодаря огромному количеству дешевой рабочей силы. В Европе было выгоднее выращивать свеклу, которой подходили европейские почвы и климатические условия, перерабатывать ее в сахар и перевозить в пределах континента. Испанские законы, пошлины, налоги и таможенные сборы все больше сокращали прибыль пуэрториканских плантаторов вроде Аны.

Однако Ана не могла остановить работы. Тростник созревал за двенадцать-восемнадцать месяцев. Существовала вероятность, что к тому моменту, когда придет время собирать урожай, цены снова поднимутся. А пока в хозяйстве по-прежнему недоставало скота, оборудования и инструментов для расчистки и возделывания новых полей.

Но самой серьезной проблемой, с которой она столкнулась, оказалась нехватка рабочих рук.

Ана знала: за пределами Лос-Хемелоса не утихает борьба за то, чтобы изменить привычный для гасендадос порядок вещей. Набирающая силу либеральная креольская элита Пуэрто-Рико требовала независимости от Испании и отмены рабства. Ей противостояли сахарные плантаторы и земледельцы-консерваторы. Многие из них были беженцами, потерявшими значительную часть имущества во время войн за независимость в Южной Америке, и теперь их благосостояние основывалось на стабильности и надежности рабочей силы. С другой стороны Атлантики проблемой для властей острова стали еще и кампесинос, число которых постоянно росло. Уверенные в себе бродяги, белые и черные, без постоянного места жительства и работы, ухитрялись не платить государству налоги, таможенные сборы и пошлины, занимаясь товарообменом и контрабандой.

Губернатор де ла Песуэла, отменивший в 1848 году «Бандо негро», ввел новый закон, якобы направленный на искоренение бродяжничества на Пуэрто-Рико. Основной целью его, однако, было обеспечение производства сахара рабочей силой и возможность отслеживать перемещение кампесинос. «Положение о поденных рабочих» обязывало всякого свободного человека (белого или черного) и всякого либерто (раба, получившего свободу) иметь оплачиваемую работу. Для контроля за исполнением закона разработали — «Положение о рабочей книжке». Каждый свободный человек в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет должен был носить с собой рабочую книжку, называвшуюся «ла либрета», где указывалось, где он работает и сроки исполнения работ. Если он не мог доказать, что имеет работу или не обязан иметь книжку, поскольку владеет минимум четырьмя куэрдас земли и обрабатывает их, то о нем сообщали властям, и нарушителя штрафовали, сажали в тюрьму и (или) принуждали к работам на ближайших плантациях. Если же там не нуждались в рабочих руках, несчастного могли отправить на правительственные общественные работы, иногда довольно далеко от места жительства.

Несмотря на подобные жесткие меры, нехватка рабочих рук была постоянной проблемой для плантаторов, и для Аны в том числе. Хибарос, не желая трудиться на производстве сахара, убегали в горы, на кофейные плантации. В условиях дефицита рабочих рук рабам приходилось вкалывать до изнеможения.